Открыв глаза, с недовольством оглядываю окружающую обстановку. Старинного вида торшер на вычурном столике, свисающие с кресельной накидки кисти… Именно эти кисти и рушат напрочь заманчивую картинку, добивая меня окончательно.
Не может существовать Т-90 там, где на кресла накидывают подобного рода накидки! В принципе не может… Современный танк – сложнейшее оружие, состоящее из брони и электроники. И фиг еще знает, чего в нем больше… А тут только броня… Броня. Электроники – хрен.
А что тогда существовать может? А, Слава?
Бодро подскакивая на ноги, подхожу к окну. Поезд стрелой пролетает мимо большого озера. Дальнего берега почти не видно, и если напрячь фантазию, можно даже представить, что это море. Не хватает только привычных взгляду броненосцев… Стоп.
Какая-то мысль не дает мне покоя. Какая?
Море – броненосцы, значит, земля – что? Броненосцы на земле? Нет, Слава. На земле это, это… Это бронепоезда! Ха!..
Несколько раз взволнованно прохаживаюсь по купе.
С кем-нибудь поспорить бы… На эту тему!
Вновь падаю на диван, закрывая глаза. Совсем неожиданно перед глазами возникает школьная учительница химии. Сухощавая бабулька, которую вся школа за глаза звала «Мама-лошадь». И, надо сказать, при взгляде на нее становилось понятно, за что именно… Поскольку в особой любви к химии я замечен не был, та щедро платила мне той же монетой.
Вот и сейчас она, хмуро насупившись, исподлобья глядит в мою сторону.
– Мм… Марья Анатольевна, вы-то как здесь?.. Про бронепоезд же?.. – от удивления открываю я рот.
– Смирнов! Давай уже, что там у тебя? – Голос и вид химички явно не сулят ничего хорошего.
Раз никого больше нет, придется общаться с ней. Куда деваться?
– Хорошо, Марьтольна… Тут такой вопрос… Боюсь, вы не поможете…
– О бронепоезде, Смирнов?
– Ну…
– Исключено, Смирнов. – Та открывает классный журнал.
– Почему?.. – Мною овладевает уныние. Вот умеет же настроение подпортить! Что здесь, что в школе! Одно слово – Мама-лошадь…
– Потому что собрать в кратчайшие сроки подобную подвижную конструкцию, оснащенную орудиями крупного калибра, в условиях времени, в котором ты, Смирнов, застрял, – попросту невозможно! – Она угрюмо ставит какую-то отметку. Судя по всему, не «пять». – У тебя когда наступление планируется? Через три недели?
Я совсем опускаю нос:
– Ну…
Я тут,