Не узрев ожидаемой реакции, тот разочарованно продолжает:
– Срок вам вытребован в три недели…
Генералом Линевичем, как я понимаю?
– …На большее я не давал согласия. С настоящего же дня на эскадре начинается подготовка к выходу в сторону Сахалина… – Рожественский подходит к столу, зачем-то беря в руку графин с водой. – С целью противодействия японцу в высадке десанта. Согласно вашей, господин Смирнов, информации…
Да, да… Как собутыльникам трепать, что сражение сам выиграл, – нормально. А как готовить что-то непонятное, так «согласно вашей информации…». Да уж, недаром ты до адмиралов дослужился!
– Так что съездите, посмотрите на диспозицию войск… – Адмирал вновь подходит к злополучной кадке. – Вспомните все, что можете, и расскажите… Даст Бог, одолеем наконец японца… – Бережно согнувшись, начинает нежно поливать раненого друга. Так, чтобы струйка попадала аккурат в корень. – С генерала Линевича я взял слово офицера. О молчании и о вашем… Невероятном путешествии!..
Слово офицера он взял… Я с недовольством наблюдаю за агрономическими потугами грозы эскадры. Совочек еще раздобудь, землю взрыхли по периметру! Кстати, а чего это я… Вовремя вспомнив о своих размышлениях, вновь вытягиваюсь по струнке:
– Ваше превосходительство, разрешите обратиться?
– Что у вас?.. – Тот не прекращает увлекательного процесса.
– Ваше превосходительство, в сухопутной армии катастрофически не хватает пулеметов. И я подумал: раз на кораблях они все равно не используются…
Рожественский удивленно поднимает голову. Взгляд такой, будто я только что сообщил, что за дверью ожидает сам адмирал Того со всем своим штабом. Плюс десяток самураев в полной боевой экипировке.
– …И, ваше превосходительство, хорошо было бы эти пулеметы… – Цвет лица адмирала начинает быстро меняться. Где-то я подобное уже видел!.. – Предоставить в помощь войскам! – совсем сникаю я под конец. Грозы не миновать, чую!
Как в воду глядел.
Отвлекшись от боевого товарища, флотоводец даже сделал на полу солидного размера лужу. Не сам, разумеется, лишь промазав струей из графина…
– Мальчишка! – Резко распрямившись, Зиновий Петрович отбрасывает в сторону пустую емкость. Та с жалобным звоном катится по полу прочь. – Да как вы, гражданский, смеете рассуждать о том, что флоту требуется, а что нет?.. Вы… – Лицо его, кажется, вот-вот покроется трещинами, не выдержав внутреннего жара. Пытаясь подобрать слово, наконец он изрекает: – Штатский!..
Видимо, в мозгах адмирала это выглядит самым страшным оскорблением. Похлеще разных там «штафирок» и «сухопутных баранов».
Ах ты… Меня тоже начинает разбирать злость. Как на фронт меня Линевичам всяким продавать – так пожалуйста, извольте! Плюс мои «посильные, пусть и небольшие» заслуги в сражении, да? А как помочь армии чем, так тут же я «штатский»?..
– Зиновий