– Так и есть, значит, – констатировал Голубев, а в голосе чувствовалась дрожь. – Феликс у тебя… Я-то думаю, почему мне не удалось войти в твою квартиру? Ведь у меня до сих пор остались ключи, которые я тебе так и не отдал. Однако замок не открывался. Получается, меня просто не впускало заклятие. Ведь я ненавижу Феликса и пообещал себе при первой же возможности прикончить его.
По телу Ариадны пробежали мурашки. Минуту назад Иннокентий был таким любезным и дружелюбным, а теперь девушка почувствовала, как от него веет чем-то жутким. Доброславская испуганно попятилась. Ей это очень не нравилось.
– Как там поживает Всадничек? Подыхать еще не собирается? – насмешливо спросил Голубев. – Я бы сам посмотрел на него твоими глазами, вот только беда: я не могу проникать в мысли второуровневых Воинов даже без талисмана, если только они добровольно на это не согласятся.
– Он в критическом состоянии, если тебя это так волнует… И не выздоровеет… – ответила Ариадна, хотя и верила в обратное.
– Тогда зачем мучить человека зря? Может, лучше добить его?
– Как ты можешь такое говорить, Ино?
– Это как ТЫ можешь оберегать Всадника Мальдераны?! – вдруг воскликнул Голубев. – Я все могу понять, Ария. Я понимаю, почему ты ушла из Консулата. Эльза – редкая змея. Я и сам поступил бы так на твоем месте. Это оправданный шаг. Но то, что ты посмела встать на защиту Раздора!.. Тем более что советники давали тебе шанс уйти. А ты вернулась и вступила с ними в бой, жертвуя лучом и единственной возможностью посодействовать нам в Битве Сил ради Феликса Сараулы! Ты в своем уме, Ария?! Ты хоть понимаешь, что ты натворила?!
– Ты поступил бы иначе, если бы на твоих глазах убивали любимого человека? – подавленно прошептала Доброславская.
– Такого человека после всех его поступков я бы даже любимым не назвал. Ты же мне говорила, что возненавидела Феликса! Еще и воспоминания о нем просила стереть.
– Так и было, я его возненавидела, – подтвердила Ариадна. – И я действительно хотела забыть все хорошее, что нас связывало. Но ты сам отказался стирать мои воспоминания!
– Теперь сожалею об этом, – откровенно признался Голубев. – Я полагался на твое благоразумие, что ты сама справишься со своими чувствами. Думал, что поступок Феликса поставит тебя на место. Ошибочка вышла. Ненавидела, ненавидела, и вдруг – бац! – снова влюбилась. Что же это за чудеса такие?
– Я просто узнала его мотивы и почему он так поступал. У Феликса есть мечта, которую он может осуществить только при победе Мальдераны…
– Да, да, о его матери я тоже знаю, нам Амадеус рассказал про ваши приключения в больнице, когда мы пытались собрать воедино все пазлы. Но это не оправдание!
– Я не оправдываю Феликса, но понимаю его. У меня такая же мечта – вернуть родителей…
– Которую ты разрушила собственноручно, спасая Всадника! – прервал Голубев. –