Она провела пальцем по рядом стоящей статуэтке, брезгливо сморщила нос:
– Лентяйка! За что жалованье плачу? Немудрено, что фройлен Мэрион никак не поправится и выглядит бледной молью. Загубишь мне товар!
Товар?!
Я чуть не подскочила и скомкала одеяло, пылая от возмущения. Но фрау Кёне, не глядя на меня, подошла к побелевшей Жюли и отвесила ей пощечину. Бедная девушка даже не пикнула, закрылась рукой и опустила голову, продолжая бормотать:
– Простите, фрау Кёне. Простите… больше не повторится…
Женщина погрозила скрюченным пальцем и сощурила водянистые, немного навыкате, глаза.
– К ужину чтобы все сияло! А вы, моя дорогая, – наконец она обратила на меня внимание, – будьте добры выполнять указания герра доктора, и к вечеру вы должны цвести, как пион. Я сообщила о вашем выздоровлении, и по такому случаю его сиятельство пожелал нанести нам личный визит.
Я вздрогнула вторично. Взгляд сам собой пополз к портрету, но между ним и мной встала фрау Кёне и, наклонившись ко мне, подцепила жесткими пальцами подбородок. От нее удушливо пахло розами, напомаженные губы растягивались в жуткую улыбку.
– И повторите правила хорошего тона, дорогая Мэрион, – грудным голосом тихо произнесла фрау Кёне, все ниже и ниже наклоняясь к моему уху, пока не прислонилась своей сухой нарумяненной щекой. – Только попробуйте не понравиться жениху и опозорить наш дом и род своего покойного отца… – Она вцепилась в мое ухо и дернула так, что я едва удержалась от вскрика, а из глаз помимо воли брызнули слезы. – Все космы повыдергаю, тонкие пальчики ваши переломаю и скормлю королевским вивернам. Все поняли, дорогая моя падчерица? Наследница дома Адлер-Кёне, проклятое семя, чертовка?
Отпустив мое ухо, фрау Кёне выпрямилась и мило улыбнулась все еще бледной служанке.
– Приготовьте госпоже платье, Жюли. Доктор разрешил прогуляться по саду, пусть наша невеста освежится. Нет сил терпеть в доме эту бледную немочь, а свежий воздух пойдет на пользу и придаст щечкам здоровый румянец. Только за пределы поместья не выходите, слышали, Жюли? За фройлен Мэрион отвечаете головой передо мной, его сиятельством и самим королем!
Глава 2
Беседа в беседке
Ухо горело, щеки горели и горели рыжие волосы в солнечном свете, пробивающемся сквозь невесомый тюль. Жюли пыхтела над прической, закалывала шпильками непослушные локоны, но они, пружиня, снова падали то на висок, то на лоб. Я сдувала их, выпячивая губы и внутренне пылая.
Товар, значит? Жених, значит? Да что себе позволяет эта старая карга?
Я закусывала губы, понимая, что в этом доме фрау Кёне позволяет себе многое. Найти бы телефон, позвонить в полицию. Да и есть ли тут телефоны? Все выглядят и ведут себя так, будто снимаются в историческом сериале.
– Не вертитесь, госпожа, я должна затянуть корсет.
От пыточного инструмента под названием «корсет» глаза на лоб полезли.
– Не так сильно! Все ребра