Размышляя об этом, я опять забыл, что адмирал читает мои мысли. А закрывать их я еще не научился. Но он сразу же мою оплошность, что называется, «обналичил»:
– Конечно, мы считаем это благим делом. А как может быть иначе! Мы избавили человека от нелюбимого дела – службы. Ты со мной не согласен, старлей Троица?
– Не согласен, адмирал. Категорически не согласен.
Наверное, я произнес свою последнюю мысль вслух слишком громко, потому что майор Медведь обернулся и посмотрел на меня с удивлением. Но удивление с лица майора сошло быстро. Он просто вспомнил о возможностях шлема, сам себе кивнул и двинулся к капитану Волкову и старшему лейтенанту Лисину. С ними Медведь до этого склонялся над картой, расстеленной на камне, за которым я ночью прятался от взрыва светошумовой мины.
– У каждого из нас собственное восприятие окружающего мира, и наши восприятия совсем не обязательно должны быть схожими, – сделал вывод Гжнан, сын Амороссэ, так, словно разрешал мне думать так, как я привык. Но он при этом разрешал и себе оставаться при собственном мнении. И за это хотелось быть адмиралу благодарным…
– Камнеломов!
– Я!
– Я предполагаю в разведку отправиться. В одиночестве. Во взводе остаешься за старшего. Если возникнут проблемы, я всегда на связи. Обращайся или ко мне, или к майору Медведю.
– Понял, товарищ старший лейтенант. Не переживайте. Справлюсь.
Я подошел к офицерам.
Капитан Волков посмотрел на меня коротким, но чуть ли не ненавидящим взглядом. Впрочем, он всегда и на всех смотрел так, и мне не хотелось связывать его взгляд с тем, что я отнял у него «конфетку» – пожелал отправиться в разведку вместо него. Слишком мало сладости было в этой «конфетке», и даже пробовать ее на вкус было опасно, хотя, признаюсь, и отметиться удачным завершением действия – было бы престижно. Мне, например, это грозило вскорости стать капитаном, и даже раньше положенного по сроку времени, а капитану Волкову, соответственно, светило, видимо, получение майорской звездочки. Но он, судя по возрасту, и так вскорости должен был ее получить. Впрочем, после работы со шлемом ктархов лицо капитана Волкова сильно изменилось, и сейчас трудно было определить его возраст. Но я видел его и раньше, еще когда он работал с картой в штабной машине полковника Мочилова, где я получал инструктаж перед вторым посещением Резервации. И лицо запомнил. И возраст определил тогда же. Думаю, сейчас Волков не сильно постарел внутренне,