Осенние этюды
I
Становится музыка тише,
окончен осенний бал.
В осенние дни я слышу,
я слышу, как дышит судьба.
И чувствую за спиною
её осторожный шаг.
Во всём осенней порою
чудится тайный знак.
1985
II
Когда твоя кончается заветная тетрадь,
и птицей год уносится из вздрогнувшей руки,
душа тоскует горестно:
ей не переписать
судьбу свою печальную, как старые стихи.
1985
III
Газоны пахнут запахами трав.
Стоит октябрь, и небо стало мглисто.
Как звуки из-под пальцев пианиста,
взлетают листья, время обогнав.
У музыки осенней жёлтый цвет —
цвет старых клавиш чёрного рояля.
Мне страшно, милый: вновь мы потеряли
часть бытия – её, как звука, нет
Вдыхаю горечь с запахами трав,
душе звук жёлтой музыки несносен.
К нам как палач всегда приходит осень,
не головы – но годы отобрав.
И есть такой жестокости предел
в ежегодичном повторенье казни,
что не могу я видеть без боязни,
как лист опавший с дерева слетел.
Сентябрь – бабье лето
Самый ласковый и нежный,
самый светлый месяц года,
месяц грусти и надежды —
как я жду его прихода!
Месяц золотого цвета,
месяц ласкового света.
Словно имя счастья это:
бабье лето, бабье лето.
Счастье хрупко, словно льдинка
на заре истает ранней,
и сентябрь, как невидимка,
бродит, затаив дыханье.
Город, словно тёплым светом,
нежностью моей окутан,
оттого, что ты мне где-то
улыбнулся на минуту.
Сердце бедное во власти
тихой грусти безотчётной:
осень так же, как и счастье,
пролетает мимолётно.
Потому полны печали
дни из ласкового света.
Но как счастье я встречаю
с каждым годом бабье лето.
Октябрь
Октябрь – и небо словно дно колодца,
Садовник-дождь нам поливает крыши.
Пятнистым барсом тротуар крадётся,
пытаясь к дому подойти неслышно.
Пружинисто его ступают лапы,
а ветка дрогнет – целый мир услышит.
Когтями веток небо оцарапав,
деревья кажутся без листьев выше.
А небо – как раскрытая страница,
хранит стихов невидимые строчки.
Им суждено когда-то проявиться,
и ты их перепишешь на листочек.
Не свыше ли нам посылают осень?
Откуда возникает в сердце слово?
Конец