– Я же говорила тебе… мы с Шоном были влюблены. – Чейз отвела взгляд. – Просто не имело смысла ждать.
– А ваши семьи принимали участие в свадебных торжествах?
Чейз пожала плечами:
– Шон погиб. Во всяком случае, теперь уже нечего и обсуждать.
Однако почему Алессандро не покидает стойкое ощущение, что все было не так, как она рассказывает? И что случилось с его здравым смыслом? Ведь если его самолюбие было задето так сильно восемь лет назад, он должен был бы сейчас скорее слышать в ее россказнях подтекст вероломства, чем искать скрытый смысл.
– Шли годы, и я продолжила жить.
– И в твоей жизни не появилось больше никого, кто заменил бы оплакиваемого покойного мужа?
– Почему это тебя так интересует? – Чейз запоздало подумала, что она могла бы давно перевести стрелки на него и начать задавать вопросы. – А как насчет тебя? – Тон ее был холодным. – Пока не было сказано ничего о том, чем занимался ты эти годы.
– А что говорить? – Алессандро расслабился и разжал наконец пальцы на запястье Чейз.
У нее было настолько интересное лицо, что хотелось неотрывно смотреть на него. С тонкими чертами, да еще и с постоянным выражением сдержанной замкнутости, оно вызывало желание понять, что же кроется за этой прекрасной маской. Уже тогда, будучи значительно моложе, эта женщина, казалось, несла в себе некую тайну, стремление разгадать которую разожгло любопытство Алессандро, так и не утоленное. И теперь оно пробудилось вновь.
– Я – открытая книга. – Алессандро широко развел руки в стороны. – Не скрываю, кто я такой, и не имею привычки водить кого-либо за нос.
– А кто-нибудь особенный есть в твоей жизни? Миссис Моретти, например, которая вытирает пыль и занимается уборкой в твоем загородном доме, а несколько маленьких Моретти резво носятся неподалеку? Или ты до сих пор приверженец страстных и краткосрочных отношений, чтобы – не дай бог – не зазвучали свадебные колокола?
– Ну надо же! Ты стала язвительной, Чейз.
Она вспыхнула. Временами она и сама смотрела на себя со стороны в сомнении, действительно ли ей нравилась та личность, над созданием которой она немало потрудилась.
– Я не люблю, когда на меня давят, навязывая свою волю.
– Это ты о том, что я привел тебя сюда? То есть ты так воспринимаешь то, что я делаю сейчас? Давлю на тебя?
– А разве это не так?
– Мы обмениваемся информацией. Как этот процесс можно воспринимать подобным образом? Да, отвечаю на твой вопрос – нет никакой миссис Моретти в загородном доме, а если бы она и была, то уж точно не вытирала бы в нем пыль и не занималась бы уборкой.
– Понятно. У тебя ведь достаточно денег, чтобы заплатить тому, кто бы это делал. А ты по-прежнему работаешь круглосуточно семь дней в неделю?
Чейз напомнила Алессандро его же слова, которым восторженно внимала, когда он рассказывал ей о своей работе – постоянно в движении, безостановочно крутится как белка в колесе. А лекции в университете