В «хождениях» по небесам встречался и четвертый вид изобразительно-выразительных описаний – приобретение людьми необычных свойств, помогающих «путевождению». Так, в «Откровении Авраама» герой, внимая ангелу, необычайно долго обходится без еды и питья («40 днии и нощии и хлеба не яхъ, ни воды не пихъ, зане брашно мое бяше и питие мое зрети на ангела, сущаго со мною, и беседа его, яже со мною» – т. 1, с. 40) и наделяется необычайной остротой зрения, глядя с третьего неба («смотрихъ подъ простертие ножное и видехъ подъ 3 небесе … землю и плоди ея … и преисподьняя ея … и бездну … Видехъ ту море, и островъ его, и скоты его, и рыбы его … и уселеную… Видехъ ту рекы… И видехъ ту садъ едемъ и плодъ его … и дубие его… И видехъ ту народъ многъ, – мужь, и женъ, и детеи» и т. д. и т. п. – т. 1, с. 45–46).
В апокрифах о путешествиях к земному раю (эдему) по мере приближения к нему тоже сгущались «путеводительные» эпизоды с гиперболичными и необычными деталями (вроде «Слова о трех мнисех»: «узрехом … мужа велика, в высоту 100 локотъ, и бяше привязанъ веригами медяными по всему телу, и пламянь паляше все тело его, – мы же от страха покрывше лице свое» – т. 2, с. 61); затем: «и бяху ветри в земли тои … западныи ветръ зеленъ тварью; а от въстока солнцю – от рая – рыжь ветръ, яко желтъ; а от полунощи ветръ, яко кровь чиста; а от полудневныя страны ветръ белъ, яко снегъ» – т. 2, с. 63; и пр.).
В апокрифах же «без путешествий» изобразительно-выразительные описания бывали лишь единичными – как частные добавления к полным «путешествиям» (например, в «Вопросах Иоанна Богослова Господу» упоминались на небе «книги лежаща … 7 горъ толщина их» – т. 2, с. 175; в «Завете Левгине» патриарх во сне видел «воду висящю» между вторым и первым небом – т. 1, с. 102; в «Лествице Иакова» персонаж опять-таки во сне видел гигантскую лестницу: «се лествица бяше утвержена на земьли и досягъше небесе … и се ангели Божии всхожахуть и низъхожахуть по неи … излиха страшно» – т. 1, с. 91).
Мы обозрели «путеводители» по небесам; но выразительные предметные описания в апокрифах изображали и необычные земные события, необычные, как правило, в результате вмешательства небесных сил. Все четыре вида изобразительных описаний, названных выше, присутствовали и здесь. Необычные предметы спускались с небес (например, в «Исходе Моисееве» на горе Моисею «скрижали камены … вда Богъ … исправлены, яко сребро, въ гласе трубнемь, въ громе, и въ молниахъ, и въ главняхъ огненыихъ» – т. 1, с. 252) или необычными становились предметы на земле (так, в «Смерти Авраамове» Авраам с архангелом Михаилом «придоста близ рекы и обретоста дубъ велик … и слышаста глас, глаголющь от ветвии к нима … и слышав Авраамъ гласа того, устрашися» – т. 1, с. 80). Упоминания о предметах изредка приобретали даже некоторую образность (так в «Паралипоменоне Иеремии» оживал камень: «приимь камень человечьскыи глас и възпи» – т. 1, с. 283; в «Никитином мучении» «пила, яко воскъ, бысть» – т. 2, с. 118).
Чаще же всего описания