A hand in the pocket Fingering the steel The pistol weighed heavy And his heart he could feel was beating Beating, beating, beating, Oh my love, oh my love Oh my love, oh my love.[1]
Часть первая
1
Когда Тед Маккей уже готов был спустить курок и вышибить себе пулей мозги, во входную дверь настойчиво позвонили.
Он решил переждать. Пока за дверью кто-то есть, стрелять нельзя.
Кто бы ты ни был, пошел вон.
Снова звонок. И громкий мужской голос:
– Откройте! Я знаю, что вы меня слышите!
Слова прозвучали так отчетливо, буквально над самой головой, что Тед не поверил своим ушам: может, ему мерещится?
Он огляделся в пустом кабинете, словно пытаясь убедиться, что это не галлюцинация. Тут были его книги по финансам, репродукция Моне, письменный стол… и письмо, в котором он все объяснял Холли.
– Откройте, прошу вас!
Тед все еще держал браунинг на весу в сантиметре от головы, и кисть начала уставать. План не сработает, если этот тип услышит выстрел и вызовет полицию. Холли с девочками уехали в Диснейленд, и Тед не мог допустить, чтобы страшная новость застигла их далеко от дома. Нет уж.
Незваный гость теперь не только названивал, но и колотил в дверь.
– Эй! Я не уйду, пока вы не откроете!
Пистолет дрогнул в руке. Тед опустил кисть на правое колено. Левой рукой пригладил волосы и мысленно послал незнакомца подальше. Кто он? Очередной торговец? В этом престижном районе их не жаловали, особенно если они вели себя так нагло.
На несколько секунд крики и стук стихли, и Тед стал медленно-медленно подносить пистолет к виску.
Он было подумал, что наглец устал и убрался восвояси, однако новые удары и вопли убедили его в обратном. Тед не собирался открывать. Еще чего. Переждем. Рано или поздно нахал вынужден будет смириться с неизбежным – что еще ему остается?
Одна вещь на столе внезапно привлекла его внимание. Это был сложенный пополам листок бумаги, точно такой же, как тот, на котором он написал прощальное письмо Холли. Но на этом листке имени жены не было. Неужели он, идиот, не догадался уничтожить все анализы? Крики за дверью не умолкали. Тед, утешая себя мыслью, что непредвиденное промедление принесло хоть какую-то пользу, развернул листок и прочел записку.
От прочитанного мороз прошел по коже. Почерк его. Однако он не помнил, чтобы писал хоть одну из этих двух фраз.
Может, он написал это по какому-то поводу, которого сейчас не припомнит? Может, во время игры с Синди или Надин? Нет, найти объяснение не удавалось… тем более в тот момент, когда псих за дверью, казалось, вот-вот ее выломает. Но ведь было же объяснение, его не могло не быть.
Ну-ну, обманывай себя на здоровье.
– Откройте же, наконец, Тед!
Он вздрогнул от неожиданности. Его назвали по имени? Тед не водил близкого знакомства с соседями, но все же ему казалось, что их голоса он знает, а голос этого типа не походил ни на один из них. Он положил пистолет на стол. Никуда не денешься: придется выяснить, кто там. В конце концов, ничего страшного: он быстро отделается от назойливого посетителя, кто бы тот ни был, вернется в кабинет, пустит себе пулю в лоб, и дело с концом. Когда на обдумывание плана ушла не одна неделя, едва ли его осуществлению помешает какой-то дурно воспитанный коммивояжер. Тед решительно встал, нашарил пальцем в баночке с карандашами, скрепками, полустертыми ластиками и прочей ерундой ключ, спрятанный там несколько минут назад, вынул его и стал недоверчиво разглядывать, как бывает, когда вдруг обнаружишь что-то, чего не чаял увидеть при жизни. Ведь в эту минуту он со следами пороха на ладони, сползая с кресла, уже должен был уплывать к свету.
Когда решаешь покончить с собой – даже если у тебя нет никаких сомнений, – последние минуты – настоящее испытание воли; Тед только что получил этот урок и с отвращением думал, что придется пройти через все еще раз.
Он раздраженно зашагал к двери кабинета, отпер ее и ощутил жгучий укол досады при виде записки, приклеенной скотчем снаружи чуть выше его головы. Это было предупреждение для Холли. «Дорогая, я оставил дубликат ключа на холодильнике. Не входи с девочками. Люблю тебя». Выглядело довольно жестоко, но Тед все тщательно обдумал. Он не хотел, чтобы одна из его маленьких дочерей обнаружила тело отца у стола с дыркой в голове. С другой стороны, умереть в кабинете явно имело смысл. Он взвешивал такие варианты, как утопиться в реке или уехать куда-нибудь далеко и броситься под поезд, но понял, что для его семьи неопределенность была бы куда страшнее. Особенно для Холли. Она должна была увидеть все собственными глазами, чтобы не осталось ни малейших сомнений. Удар в сердце. Она молода и красива, сможет устроить свою жизнь. Начать все сначала.
Опять