Фаина Раневская. Гений среди козявок. Фаина Раневская

партии и правительства было, что ли?

* * *

      – Зачем вы так подробно расспрашивали Завадского, видит ли он в отпуске сны? – спросила одна актриса Фаину Георгиевну.

      – Хочу присниться Юрию Александровичу и испортить ему весь отпуск.

      Завадский Раневской:

      – Я больше не буду вам ничего советовать, вы и без того умная, придумывайте это сумасшествие сами!

      – Ну нет, мне без вашей помощи с ума не сойти!

Про Ахматову

      Я познакомилась с Ахматовой очень давно. Я тогда жила в Таганроге. Прочла ее стихи и поехала в Петербург. Открыла мне сама Анна Андреевна. Я, кажется, сказала: «Вы мой поэт», извинилась за нахальство. Она пригласила меня в комнаты – дарила меня дружбой до конца своих дней.

* * *

      Одно время я записывала все, то она говорила. Она это заметила, попросила меня показать ей мои записи.

      – Анна Андреевна, я растапливала дома печку и по ошибке вместе с другими бумагами сожгла все, что записала, а сколько там было замечательного, вы себе представить не можете, Анна Андреевна!

      – Вам одиннадцать лет и никогда не будет двенадцать, – сказала она и долго смеялась.

* * *

      Литературовед Зильберштейн, долгие годы редактировавший «Литературное наследство», попросил как-то Фаину Раневскую написать воспоминания об Анне Ахматовой.

      – Вы ведь, наверное, ее часто вспоминаете? – спросил он.

      – Ахматову я вспоминаю ежесекундно, – ответила Раневская, – но написать о себе воспоминания она мне не поручала.

      А потом добавила:

      – Какая страшная жизнь ждет эту великую женщину после смерти – воспоминания друзей.

* * *

      Она любила толчею вокруг, называла скопище гостей «станция Ахматовка».

      Когда я заставала ее на даче в одиночестве, она говорила: «Человека забыли».

* * *

      Сегодня у меня обедала Ахматова, величавая, величественная, ироничная и трагическая, веселая и вдруг такая печальная, что при ней неловко улыбнуться и говорить о пустяках. Как удалось ей удержаться от безумия – для меня непостижимо.