Последствия сражения чиновник особых поручений увидел на железнодорожной станции к северу от Мукдена. Вся платформа была завалена телами – живыми и мертвыми, молчаливыми и стонущими. Серые запыленные лица, серые же шинели, забрызганные потемневшей кровью… Там же, на станции, Янчевецкий повстречал корреспондента Санкт-Петербургского телеграфного агентства Платонова. Журналиста трясло от пережитого ужаса, он хотел бросить все и уехать прочь, если кто-то вдруг согласится заменить его. Снова рядом с Василием повернулось колесо судьбы: «Это было именно то, о чем я мечтал, отправляясь на Дальний Восток». СПТА руководил князь Николай Шаховской, брат покойного эстляндского губернатора, тоже знавший семью Янчевецких. Василий отправил телеграмму на его имя – и получил место корреспондента при штабе главнокомандующего[28].
Исход Мукденского сражения называли катастрофой. Куропаткину незамедлительно была дана отставка, и его место занял Линевич. Вместе со штабом главнокомандующего Василий Янчевецкий отступал до Сыпингайских высот, где и закрепились русские армии.
Как корреспондент, он не только встречался со штабными офицерами, но и передвигался по линии фронта. Корреспондировать, впрочем, не особо было о чем. Весь апрель столичные газеты публиковали однообразные сообщения: «На театре военных действий перемен нет», «Происходят мелкие стычки передовых частей», «Сегодня в общем положении на театре войны ничего нет нового», «На позициях без существенных перемен. На правом фланге происходят частые кавалерийские стычки», «На позициях полнейшее затишье…».
«В пасхальную ночь все невольно неслись мыслями к далекой родине, – вспоминал Янчевецкий уже в Петербурге. – Но на душе было тревожно. Обидно было за столько тяжелых жертв, и неизвестно будущее. Ожидали, что японцы воспользуются праздником и сделают наступление, и все желали этого, рассчитывая, что с упорным Линевичем, при отдохнувших и окрепших войсках, встреча наша с врагом будет уже иная».
По примеру брата Василий напросился в разведку. Дозорный отряд, куда его взяли, ушел на 15–20 верст вперед от оборонительной линии. Охотники (так называли войсковых разведчиков) следили за горной долиной, по другую сторону которой находились японские пикеты, а за ними – военный лагерь. Время от времени по ночам они ходили «раздобыть японца». Янчевецкий из интереса участвовал в одной из таких вылазок. «Мы жили под выстрелами, перестрелка с японцами была нашим постоянным делом…»[29]
Русская армейская группа в Маньчжурии к середине мая достигла полного перевеса над противником, генерал Линевич готовил наступление. Известие о разгроме российской эскадры в Цусимском проливе ошеломило всех – от обывателя и солдата до государя-императора. Япония тут же предложила переговоры. Война уже обошлась России в четверть миллиона погибших, раненых, контуженых и пропавших без вести. И Николай II согласился на обсуждение условий мира.
С 21 мая Василий