В обрывки снов роняя странный проблеск…
Влекомый им, иду на эшафот —
Без времени, без места, без причины,
Сквозь маски пламенеющий шифон
Узреть пытаясь злобную личину…
Орёт надрывно золотушный грач,
Луна висит размазанною каплей;
Безудержный на волю рвётся плач,
Когда рублю себя тупою саблей…
***
Моя душа
Поёт душа и треплет сердце ветер
До слёз, до боли, до звенящих рос…
Ах, кто бы так меня ещё приметил!
Ах, где бы я в родную землю врос!
Гори, гори опять, не вполнакала.
Берёзой белой, небом голубым
И жаворонком в небе запоздалым,
Пожайлуста, чуть-чуть меня люби…
***
Я ломтями небо пластал
Я ломтями небо пластал,
Тишину ладонями черпал,
За зелёной плотью листа
Поворачивал к солнцу череп.
Не из тех мы, видно, пока,
Кто малину не рвёт, а просит;
Наминает себе бока,
Окунаясь в ресницы, просинь.
Поперёк Вселенной торчит
С нашим скарбом телега криво;
До нетронутой звёзд парчи
Ковыляет тихонько Клио.
Нарастает звучаний зуд
Беготнёй насекомьих ножек.
Нас давно небеса не ждут —
Жмутся в нас шагреневой кожей.
Заплутавших берём котят
Мы под крыши своих укрытий,—
Как по миру звуки летят,
Я услышу в плену наитий.
Не напившись крови, клинки
Возвернутся в ножны, смиряясь:
В невесомый мой паланкин
Превращается мира завязь.
***
Моему другу
До дыр износив,
не выменяю
ботинок.
(Старая пара —
лучше двух,
новых.)
Но с радостью двух, длинноногих блондинок
на Рихарда Мора
выменял бы
снова и снова.
Иные удивятся,
мол,– зануда из зануд —
назовут каким-нибудь обезьянним именем,
и ну, авторитет
поэтический раздув,
давай насасываться стихирищи выменем.
А мне
милее
его скромность,
пускай не засвеченный —
человек просто.
Разве
обязательно
быть огромным
лиллипутом
стабильного, рейтингового роста?
Каждый может поднять дактиль,
выжать
амфибрахия
сто с лихом,
а