Девушка повела головой из стороны в сторону, осматриваясь. Взгляд её упал на высокое зеркало, висящее на противоположной стене. Оно позволит изучить себя с головы до пят, если только удастся до него дойти.
Девушка сделала свой первый шаг на земле. Как много требуется усилий, чтобы удержаться на одной ноге, пока вторая движется в воздухе. Она ковыляла неуклюже, вразвалочку, словно моряк, впервые сошедший на сушу после многомесячного плавания. Когда она поняла, что нет необходимости каждый раз обдумывать, в какой последовательности напрягать мышцы, чтобы переместить ногу, дело пошло значительно лучше. Автоматические движения оказались чётче и слаженнее, чем осознанные.
Преодолеть три метра пешком в семнадцать лет – невелик труд. Вот она и перед зеркалом. Тусклая в сумерках поверхность немного искривлена. В местах неровностей пропорции отражённой фигуры искажаются. Но если не принимать близко к сердцу такие досадные мелочи, то в целом весь отражённый облик способен повергнуть в восторженный трепет даже самого скептически настроенного демона. Особенно если этот демон на ближайший год является полноправным властителем этого восхитительного облика.
Не отрываясь, даже забыв моргать, взирает дева на своё отражение. На нежное овальное личико, чертам которого позавидуют ангелы, если только они способны завидовать. А если и не способны, то научатся, ради такого случая… На водопад светло-русых волос, чуть вьющихся на концах, рассыпавшихся по всей спине. На будоражащие воображение выпуклости фигуры, местами обрисованные под тончайшим батистом.
Ах, нет: рубашка, длиной почти до пола, сидит, точно мешок, скрывая всё самое интересное!
Девушка решительно хватается за подол и стаскивает с себя последнюю одежду. Теперь она полностью обнажена. Тело как будто светится молочной белизной в сгущающейся темноте. Изящней Венеры. Свежей Дианы. Тонкая и гибкая. Острые холмы грудей оканчиваются маленькими розовыми сосцами. Покатые плечи свидетельствуют о хрупкости и беззащитности их обладательницы. На фоне плавных изгибов талии любая древнегреческая амфора покажется неуклюжей ночной вазой. Плоский, но мягкий животик, с аккуратной впадинкой пупка. Золотистый пушок на лобке… Полусферы ягодиц покрыты идеально ровной, бархатистой на ощупь кожей. Так и хочется саму себя погладить…
А кажется, никто больше никогда и не гладил. Разве что, родители – да и то по голове, а уж точно не по попе.
Вскинув руки, девушка легко проворачивается на пятке. Волосы в движении подлетают, а потом вновь оседают на спину и плечи струящимся плащом. Она больше не чувствует