Когда брат ушёл, Блейд потёр виски и переносицу, прикрыл ладонями глазами, давя на тонкую кожу век пальцами. Нужно было заняться рабочими вопросами, просмотреть почту, ответить нужным людям, но сил и желания на это не было. Хотелось… А ничего не хотелось – только напиться и заснуть.
Но делать было нечего – когда-то же нужно было заниматься тем, что их кормит. Взяв бутылку бренди и бокал, Блейд не спеша пошёл в свой кабинет.
Глава 5
Всё не так,
Как писали в детских книгах,
Всё лишь ложь,
Что рисовали нам в мультфильмах.
Не уснуть – всё виновато наше время
И поздно уже выбраться из плена.
Жаль, что любовь не актуальна
Прости, но это реальность.
Origami, Искренняя©
Блейд сидел в своём кабинете, разбираясь с рабочими вопросами. Бегло просмотрев очередной электронный документ, парень вывел его в печать и, взяв распечатки, пересел на диван. Не смотря, он дотянулся до бокала с бренди, который стоял на низком стеклянном журнальном столике.
Сделав глоток, блондин пробежался глазами по уже материальному документу. Это такая рутина – эти отчёты и таблицы с детальным рассмотрением прибыли, убытков и так далее. Но иначе никак – если не держать свои дела в порядке и под контролем, если пускать их на самотёк и в вольный творческий полёт, то они очень скоро окажутся на улице.
Шутка. К двадцати шести годам, благодаря незаурядному уму, чутью и умению в нужные моменты рисковать, Блейд уже имел на своём счёте вполне приличное состояние, которое не позволит ему с Майклом остаться на улице в голоде и холоде. Даже, если он потерпит фиаско в одной из сфер своей занятости, останутся другие, а шансов на то, что Блейд потеряет всё и сразу, было катастрофически мало, потому что так просто не бывает. Нельзя просто так взять и в одночасье потерять всё. Нельзя, если держишь всё в своих руках и сам строишь свою жизнь. Уже нельзя…
А когда-то давно, в детстве, Блейд сумел потерять всё и сразу, в один вечер. И потери эти были намного важнее, чем финансовые убытки или даже полное банкротство. Потому что деньги можно вновь заработать, вновь скопить, вновь начать с нуля даже тогда, когда от тебя отвернулся весь мир и ты сидишь под проливным дождём, не имея даже такой банальной и обыденной вещи, как спальное место. А есть то – другое, что тоже можно потрогать, осязать, но что никогда не получится вернуть, будь ты хоть олигарх, хоть нищий, хоть гений, хоть тупица.
И вещь эта носит привычное и такое скромное, не навязчивое имя – другой человек: человек тёплый и родной. И, также, эта вещь именуется – домом, родительским домом, в который можно вернуться и в буйные шестнадцать после бессонной ночи, и в загруженные работой и идеями двадцать пять, когда повсюду дедлайн, и в зрелые сорок, когда у тебя уже самого есть дети. В это место можно вернуться в любую погоду и в любом настроении, просто сказать: