– Тебя за язык никто не тянул, – развела руками Ариадна.
С опущенными плечами Голубева поплелась в свою комнату.
Ария снова осталась одна. Как ни крути, а ей было тяжело возвращаться к своему привычному ритму. Тем более после того, как узнала, что уже была мертвой и сейчас живет только благодаря Мирону, который способен возвращать время. Нынешняя жизнь воспринималась как бонус, хотя кто знает, каким этот бонус станет – хорошим или нет. Мирон раскрыл ей глаза на многие вещи. Наконец-то Ариадна лучше поняла все прошлое своих родителей, а также почему Совет Консулата ее недолюбливает. У Арии дух Юноны, независимый и волевой, который не желает повиноваться всем прихотям Совета.
Узелок, который дал Мирон, до сих пор стоял нераскрытым на столе. Ария взяла его в руки и заглянула внутрь. Там было множество различных трав. Девушка не знала их названий, но осознавала, для чего они могут понадобиться. Доброславская освободила одну полочку в тумбочке, куда сложила их. Не только травы были в узелке. Там Ариадна нашла деревянный медальон, правда, только его половину. На нем оказались выцарапаны слова:
«Любит жизнь лишь тот…»
Продолжение, наверное, находилось на другой половинке медальона. Доброславская удивилась такому подарку, но Мирон ничего не делал просто так.
В узелке также была вышитая рубашка. Та самая, которую Ария носила, находясь у знахаря. Эта вещь принесла очень много радости девушке, ведь напоминала о горах и обо всем приятном, что было там.
На самом дне лежало два конверта. Один адресован Василисе, второй – Ариадне. Доброславская распечатала свой. Ей на колени выпали черно-белые, потертые фотографии ее родителей! На одной были изображены папа и мама, на другой с ними был молодой Мирон, а на третьей…
– Это же… – выдохнула Ариадна.
На третьей была вся семья Доброславских: Андрей, Юнона, маленькая Марго, дедушка, бабушка и… сама Ариадна. Еще младенец. Они стояли напротив выхода из роддома. Андрей обнимал Юнону. Она держала крошечную Арию на руках. Рядом втиснулись бабушка и дедушка, а между ними – Маргарита. У всех сияли улыбки, особенно у Юноны. Ариадна не помнила, чтобы мама была когда-то столь радостной и счастливой. На обратной стороне было подписано:
«Моё сокровище передаю тебе, Ариадна».
Да. Это было настоящее сокровище…
***
Доминика нервно дула на свои волосы, падавшие на половину лица, наблюдая, как в стеклянном зале Макдональдса маленькие детки празднуют день рождения. Девушка особо не прихорашивалась, считая, что пусть Никита обходится ее присутствием, и так ему много чести. Он как раз вернулся к столику, поставив поднос с гамбургерами, картофелем фри и напитками. Если Голубева хотя бы глаза подкрасила, то Никита вообще как всегда ходил, так и пришел – в той же серой майке, непричесанный, в мятых штанах, из кармана которых выпирали пачка сигарет