Очутившись в акуле, видит: полно народу. И все злятся, что из-за нее теперь тут томятся. А утка и говорит: «Раз я виновата, то я и исправлю ситуацию».
Сказала и запела грустную песню о любви. Да таким красивым голосом, что акула даже рот от удивления раскрыла.
Пленники этим тут же воспользовались: выскочили наружу. Кто отплыл, кто отлетел на безопасное расстояние и все слушают.
А утка допела и тоже выпорхнула и улетела. Акула еще долго плавала с открытым ртом: все никак не могла в себя прийти. Своего Акула вспоминала.
А утка вернулась на пляж. Достала из чемодана компас. Чемодан в море забросила. А сама полетела в далекие южные страны. Пока по компасу. Ведь магнитное поле Земли чувствовать другие утки не скоро ее научат. Надо еще сначала доверие у них заслужить.
Принципиальная позиция
Однажды юный журавль посмотрел передачу про страусов. Очень эти птицы ему понравились. Сильные, быстроногие – летать им ни к чему. Журавль решил стать таким же. И не летать в том числе. Это была его принципиальная позиция – если уж делать, то на все сто процентов.
Другие над ним смеялись: «Вот придется нам осенью отправляться на юг, куда ты денешься, полетишь». Но это упрямца только укрепило в своем решении, и осенью он отправился в Африку с коростелем*. Пешком.
Коростель сначала посомневался, но видит – упертый парень, а значит должен быть надежен. Взял его с собой. И не ошибся: добрался ведь журавль до Африки, хоть и помучился изрядно – все ноги себе истер.
В Африке Лев, царь зверей, его сразу предупредил: «Ты эти глупости брось. У нас тут нельзя дурить. Вмиг съедят».
Но журавль его не послушал. Идет по Африке – страусов высматривает. Гепард видит – птица какая-то. Клацнул на нее зубами. А она не улетает.
– Ты чего не улетаешь, – спрашивает, – я же тебя поймаю?
– Не поймаешь. Я убегу, – отвечает журавль.
– Ну, ты даешь! – говорит гепард. – Да я тут самый быстрый, от меня никто не убежит.
– А я убегу!
Гепард тогда одним прыжком журавля поймал и говорит:
– Что? Убедился? Жалеешь теперь, что не улетел?
– Нет, не жалею. Страусам летать не положено.
– Ну, ты даешь! – опять говорит гепард. – Какой же ты страус. У страуса ножищи. Как даст! Мало не покажется.
– Ноги я накачаю еще. А летать все равно не стану. Хочу страусом быть и точка.
– Да ладно. Гонишь. Отпущу я тебя. Мигом улетишь. Жить-то охота.
– Все равно не полечу! Это моя принципиальная позиция.
Гепард его отпустил,