– Как-как? Ха-ха! – рассмеялся Анатолий. – Ну и сравненьице. Чисто специфическое. А теперь припомни, что они говорили, эти солитёры?
– Да много чего… Разве все припомнишь?
– Припомни, хотя бы относительно покойника.
– Вроде как ругали сантехников или ЖЭК, дескать, отключили холодную воду, сварили мужика, угробили.
– Вас во сколько вызвали? Давай, посмотрим журнал вызовов.
– Словам не веришь? – она раскрыла журнал.
– Смотря каким.
– Моим.
– Ну что ты, Маячка…
– Вот. В 10.20 нас вызвали. В 11.30 вернулись. Доставили покойника и больных: Мизинцева – с побоями и переломами нижней челюсти, и Глотко – с ушибами обеих ног.
Феоктистов посмотрел на часы: два часа прошло…
– Почему с побоями? Он, как говорят, об пол убился?..
– Не знаю, что у них там происходило, но, по-моему – побои.
– Так, ладно, разберёмся. Где сейчас труп?
– В анатомке.
– Как думаешь, его уже обследовали?
– Наверно.
– А кто там? Игорь Васильевич?
– Да.
– А те, двое, где?
– В травматологии, у него же.
– Ну что же, Маячка, дай я тебя в щёчку поцелую, в знак моего искреннего уважения к тебе. – Поднялся со стула и чмокнул Маю. Она не сразу убрала подставленную щеку, но, не дождавшись повтора, капризно усмехнулась.
– Какой ты щедрый…
– Ну, Маячка, это уже будет лишнее, перебор. Лучше дай халатик, к Игорю Васильевичу схожу.
Мая со вздохом поднялась, прошла к шкафу и подала из него халат. Он, накидывая его на плечи, подмигнул девушке и пошёл к двухстворчатым дверям, ведущим внутрь корпуса, к подземному переходу.
Подземный коридор, сверкающий чистотой и кафелем, блистая в ионовом свете, словно облитый маслом, принял посетителя прохладой. Шаги гулко раздавались по коридору от бетонного крашенного коричневой краской пола.
7
В кабинете патологоанатома у раковины стоял сухощавый, стройный человек лет пятидесяти. Он был в белом халате, в белой шапочке на седеющей голове. Мыл руки. Встряхивая с пальцев воду, обернулся к вошедшему.
– А, Анатолий Максимович! Проходите, – показал рукой в направлении стола у стены, возле которого были приставлены два стула с двух противоположных сторон.
Феоктистов кивнул на приглашение и прошёл.
Доктор, тщательно вытерев руки о полотенце, висевшее у раковины, подошёл к Анатолию.
– Ну, здравствуйте, Анатолий Максимович! – протянул руку.
– Здравствует, Игорь Васильевич! – обменялись рукопожатиями.
– Прошу, – ещё раз показал на стул, стоящий ближе к стеклянному шкафу, на полках которого лежали и стояли всевозможные инструменты, склянки, фарфоровые чашечки, ножницы, вата,