Похоронный обряд; и в замужество матерь отдашь.
Как ты всё это сделаешь, всё это кончишь, итожа
В храбром сердце, в уме хорошенько обдумай тогда, —
Женихов, каким средством в чертогах твоих изничтожить, {295}
Хитрым, или открытым. Ребячьими играми жить
Уж не время тебе, не таков уже ныне твой возраст.
Ведь пора уж тебе, с равным богу Орестом делить
Славу, что он добыл, расправляясь с коварным Эгистом,
Злым убийцей, отца его смевшего жизни лишить! {300}
Вижу, друг дорогой мой, что ты и велик, и воинствен,
Не слабее его, ты в потомстве прославишься вновь;
Но, давно мне пора возвратиться в корабль мой быстрый, —
Ждут попутчики, верно в душе возмущаются мной.
О себе позаботься, и то, что сказал я, обдумай». {305}
Рассудительный, гостю сказал Телемах: «Милый мой,
Право, гость, ты с такою любовью раскрыл мои думы,
Как отец; никогда твой теперь не забуду совет.
Подожди, хоть и очень, как вижу, спешишь ты, разумно, —
У нас вымойся раньше; с усладою завтра, чуть свет, {310}
С духом радостным ты унесёшь на корабль подарок
Столь прекрасный, который тебе поднесу я в ответ,
Как гостям от хозяев бывает приятным, и старым».
Сероглазка, богиня Афина ему говорит:
«Не задерживай нынче меня, тороплюсь я недаром. {315}
Дар, что милое сердце тебя побуждает вручить,
Возвращаясь обратно, приму, и домой с ним уеду,
Получив дорогой дар, таким же тебя отдарив», —
Говорила, исчезла Афина, глазастая дева, —
Быстрокрылою птицей порхнула в окно. И встаёт {320}
Сила в нём и отвага. И больше ещё он, чем прежде,
Дорогого отца вспомнил, в сердце размыслив своём,
Встрепенулся душою, познав, что беседовал с богом.
И назад к женихам на пирушку направился он.
Перед ними певец знаменитый пел, сидя в чертогах, {325}
В тишине, о печальном возврате ахейцев домой
Из-под Трои, Палладой Афиной ниспосланном строгой.
Вдохновенное слышала пенье в покое порой,
Пенелопа разумная, старца Икария дочка, —
И спустилась высокою лестницей дома, гурьбой, {330}
Не одна; с нею вместе шли девицы две непорочных.
И, тихонько, богиня средь женщин, войдя к женихам,
Стала за косяком у столовой дверей, и платочком,
Покрывалом блестящим закрыв себе щёки, а там,
С ней, с обеих сторон две усердные стали служанки. {335}
Говорила певцу от богов, давши волю слезам:
«Фемий, много других, восхищающих душу, ты знаешь
Песен, ими певцы восславляют героев, богов.
Спой из них, пред собранием сидя, одну. И, внимая,
Гости будут крепиться вином. Но прерви ту, без слов, {340}
Песнь печальную; скорбью она наполняет в груди мне
Сердце