Кислицын устало откинулся на стуле.
– Да знаю, я сам сейчас оттуда, из ЦИКа. Сдал экзамен на знание марийского языка. Дураки, нашли, чем меня остановить.
Пьяный Олег Дмитриев с краешка присел к столу и, не открывая глаз от пола, включился в разговор:
– Хрен им, а не экзамен по языку. С Москвой все согласовано. В России один язык – русский. Мы все решим. Москва с нами.
– Заткнись! – рыкнул на него Кислицын, и он тут же замолчал.
Начали обсуждать абсурдность нового закона о языке. Кислицын налил в рюмки водки.
– Давайте выпьем за нас. Я так понял, что кроме Николая здесь все кандидаты в президенты?
– Нет, – сказал АН-2, – я не буду баллотироваться.
– Ну и молодец! Значит, выпьем за двух кандидатов в президенты республики! За тебя, Иван, и за меня!
Выпили. Беседа оживилась. За столом, кроме меня, все были хорошо знакомы друг с другом. Я почти не принимал участия в разговоре, но внимательно слушал.
Хлебников рассказал о том, что я дал согласие работать в его предвыборном штабе. Кислицын как-то сбоку на меня глянул, но ничего не сказал.
Налили еще. Олег Дмитриев начал засыпать за столом. Он встал и качаясь прошел к дивану. Упал и через пять минут захрапел.
Кислицын был возбужден. Его политическая борьба с Зотиным обострилась до предела. Смирнов налил и на правах хозяина стола предоставил слово Кислицыну.
– Ребята, – как-то просто, по-домашнему сказал тот. – Вот сидим мы здесь, люди, от которых зависит будущее республики. Мы давно знакомы, и я предлагаю сейчас, перед началом большой и трудной работы, поклясться друг другу в двух вещах. Первое: кто бы из нас ни выиграл, после выборов не бросать конкурента, взять его к себе в команду, в правительство. Нам нечего делить: у нас одна республика, один общий дом. Второе: во время выборной компании не делать друг против друга провокаций, не лить грязь, уважительно относиться друг к другу. За это я предлагаю выпить, но сначала давайте возьмем друг друга за руки, а Николай как свидетель зафиксирует нашу клятву.
Все встали. Кислицын вытянул руку над накрытым столом, Хлебников положил на нее сверху свою ладонь, а на руку Ивана легла рука АН-2. Рукопожатие претендентов на должность президента я скрепил двумя руками. Подняли рюмки и дружно закрепили клятву. Начали обниматься, расцеловались: каждый из нас уже прилично принял на грудь. Начали собираться по домам. Кислицын разбудил своего помощника, и мы дружно вышли из здания правительства на улицу. Вокруг стоянки горели фонари, время было около десяти вечера. Хлебников сел в машину к Смирнову, а я и Кислицын пошли к своим автомобилям.
Ветер приятно освежал лицо. Я расслабился. Вдруг Кислицын взял меня под локоть.
– Николай, неужели ты думаешь, что Иван выиграет? Брось ты их к черту. Пойдем ко мне в штаб. Я буду президентом.
Я аккуратно убрал свой локоть из его руки.
– Не