И вот в четверг он задумчиво прошагал к дому Майры по скользким после скребков тротуарам и подошел к подъезду в половине шестого, решив, что именно такое опоздание одобрила бы его мать. Позвонив, он ждал на пороге, томно полузакрыв глаза и мысленно репетируя свое появление. Он без спешки пройдет через всю комнату к миссис Сен-Клер и произнесет с безошибочно правильной интонацией: «Дорогая миссис Сен-Клер, простите, ради бога, за опоздание, но моя горничная… – он осекся, сообразив, что это было бы плагиатом, – но мой дядя непременно хотел представить меня одному человеку… Да, с вашей прелестной дочерью мы познакомились в танцклассе».
Потом он пожмет всем руку, слегка, на иностранный манер поклонится разряженным девочкам и небрежно кивнет ребятам, которые будут стоять, сбившись тесными кучками, чтобы не дать друг друга в обиду.
Дверь отворил дворецкий (один из трех во всем Миннеаполисе). Эмори вошел и снял пальто и шапку. Его немного удивило, что из соседней комнаты не слышно хора визгливых голосов, но он тут же решил, что прием сегодня торжественный, официальный. Это ему понравилось, как понравился и дворецкий.
– Мисс Майра, – сказал он.
К его изумлению, дворецкий нахально ухмыльнулся.
– Да, она-то дома, – выпалил он, неудачно подражая говору английского простолюдина.
Эмори окинул его холодным взглядом.
– Только, кроме нее-то, никого дома нет. – Голос его без всякой надобности зазвучал громче. – Все уехали.
Эмори даже ахнул от ужаса.
– Как?!
– Она осталась ждать Эмори Блейна. Скорей всего, это вы и есть? Мать сказала, если вы заявитесь до половины шестого, чтобы вам двоим догонять их в «паккарде».
Отчаяние Эмори росло, но тут появилась и Майра, закутанная в меховую накидку, – лицо у нее было недовольное, вежливый тон давался ей явно с усилием.
– Привет, Эмори.
– Привет, Майра. – Он дал ей понять, что угнетен до крайности.
– Все-таки добрался наконец.
– Я сейчас тебе объясню. Ты, наверно, не слышала про автомобильную катастрофу.
Майра широко раскрыла глаза.
– А кто ехал?
– Дядя, тетя и я, – бухнул он с горя.
– И кто-нибудь убит?
Он помедлил и кивнул головой.
– Твой дядя?
– Нет, нет, только лошадь… такая, серая.
Тут мужлан-дворецкий поперхнулся от смеха.
– Небось лошадь убила мотор, – подсказал он.
Эмори не задумываясь послал бы его на плаху.
– Ну, мы уезжаем, – сказала Майра спокойно. – Понимаешь, Эмори, сани были заказаны на пять часов, и все уже собрались, так что ждать было нельзя…
– Но я же не виноват…
– Ну, и мама велела мне подождать до половины шестого. Мы догоним их еще по дороге к клубу Миннегага.
Последние остатки притворства слетели с Эмори. Он представил себе, как сани, звеня бубенцами, мчатся по