– Как же, сдадутся… Они все напрочь обкуренные, – констатировал со своей позиции капитан-лейтенант Солнцехранов состояние террористов. – Видел же, когда они мимо проходили… Руки-ноги как на шарнирах – верный признак обкуренности. Обкуренные обычно не сдаются. Они просто не видят разницы в том, жить им или сдохнуть…
– Значит, добьем, – зло подвел итог старший лейтенант Поленьев, как точку поставил.
– Добьем… И тех, кто убежать сможет, напугаем сильно, – согласился с командиром группы старший лейтенант Рапсодин. – Ждем приказа, командир!
– Я тоже жду… Кто сирийцев видит? – спросил Поленьев, готовый дать команду на атаку роботов, но помнящий, что команда эта должна быть синхронизирована с атакой сирийских войск. – Задерживаются? Пора бы уже и прибыть…
– С моей высоты видно, что они «Грады» на позицию разворачивают. Заняли линию размежевания, прорвались с боем, разрезали тыловые части, захватили дорогу. Пехота, много пехоты, и еще несколько грузовиков выгружаются. Два дивизиона «Градов». Три танка. Готовятся к атаке, разворачиваются во фронт. Террористы это уже должны знать. Если, конечно, у них связь работает.
Блиндаж капитан-лейтенанта флота единственный из всех находился на небольшой высотке, откуда открывался достаточный, хотя и не полный обзор тыла. Остальные высотки были выше этой, и все приблизительно равной высоты. При подготовке было высказано опасение, что террористы пожелают занять их, посчитав господствующими над местностью, – это обычная тактика в условиях местной войны. В этом случае жизнь офицеров роботизированной группы попала бы под прямую угрозу, поскольку большинство их роботов находится впереди. Той же высотой, где находится блиндаж капитан-лейтенанта, бандиты пока пренебрегли. Хотя высоты неподалеку, как и предполагалось, заняли, установив на них несколько артиллерийских орудий и минометы. В прикрытие, естественно, на склонах срочно копала окопы пехота. Копала там, где можно было бы лицом к лицу встретиться с сирийской армией, если та двинет в контрнаступление и попытается отбить оставленные позиции. И пехота террористов совершенно не укрепляла тылы, а такое положение было для них наиболее опасным. Когда оказываешься в «мешке», тогда не существует ни фронта, ни тыла. Только террористы еще, похоже, не поняли, что отход сирийских войск был спланированным и наступающих попросту заманили в «мешок». Опыта бандитам не хватило, чтобы осознать опасность, не хватило знания военной теории.
– Связи у них, похоже, нет, – слегка задумчиво подсказал старший лейтенант Рапсодин, специалист по средствам РЭБ[2]. – Работает наша «Красуха-4»[3]. У нас только легкие помехи в связи, естественные, второстепенные, какие и должны присутствовать. А у них вообще должно всю связь «обрубить». Любую. У нас вот тоже телефония «отрублена».
– «Второй», я – «Первый»! Там что, на прямую линию все-таки «Грады» ставят! – возмутился командир российской роботизированной группы. – Говорил же я им, на «Грады» с двух сторон ударить могут: и от нас, и с той стороны. Минометами начнут поливать, мало не покажется… Надо было по бокам разворачивать. Там хоть с одной только стороны ударят, с нашей просто не достанут. Только меня не слушают, званием не вышел, чтобы подсказывать…
– Я – «Второй»! Не послушали они тебя, командир, – подтвердил капитан-лейтенант.
Несколько минометных дивизионов «Джабхат-ан-Нусры» прорвалось вперед вместе с колоннами наступающих исламистов. Развернуть минометы в сторону своих тылов им недолго, миномет – это не РСЗО «Град». Если, конечно, «Грады» раньше эти дивизионы не уничтожат. Но этот вопрос пока остается открытым – кто кого. А зачем нужен такой вариант дуэли с открытым забралом! К тому же у террористов наверняка и в тылах есть минометные дивизионы, которые не успели выдвинуть вперед до того, как сирийская правительственная армия рассекла наступающих и «завязала» «мешок». Там, на другой стороне «завязки», обязаны понимать, что большая группировка оказалась отрезанной и окруженной, и должны стараться помочь им.
Хотя стоял еще только март, солнце днем светило жаркое, как ни крути, вокруг Сирия, а совсем рядом большая сирийская песчаная пустыня, где песок легко прокаливается и за короткую весеннюю ночь остыть не успевает. Старший лейтенант Поленьев вытер пот со лба рукавом своей футболки, забыв о чистом носовом платке, лежавшем в кармане. Не до того было. Он находился в своем блиндаже один, как и другие члены его группы были одиночками, каждый в своем блиндаже. Впрочем, если считать за компанию боевых роботов, то они в какой-то мере скрашивали одиночество, хотя разговор с ними мог бы быть только односторонним – боевые роботы могли разговаривать только на языке оружия и стреляли при этом с компьютерной точностью, а в остальное время только молча слушали. Они прекрасно понимали