– Что-то непонятное. Громадное, как слон.
– Стрелял? – вклинился в разговор майор Медведь.
– Оно прямо на меня шло.
– Результат выстрела?
– Свалил… Там лежит, на гребне. Сейчас еще вижу… Гора целая на тропе…
– Мы с твоим взводным идем посмотреть. Нас не подстрели.
– Идите, товарищ майор. Жду…
– Троица… – позвал Медведь.
– Иду, товарищ майор.
Вообще-то он мог бы и сам ко мне подойти, поскольку я лежал самым крайним и находился ближе к посту, нежели он. Но Медведь мог этого не знать. Он просто назначил посты и лег спать. И не видел моего возвращения. Ассонова и других сменщиков командир отряда, наверное, будил, как я понял из разговора с моим снайпером, но дожидаться возвращения с постов офицеров не стал и благополучно уснул.
Однако, увидев, как я встал и где в этот момент нахожусь, майор Медведь ждать на месте не стал и подошел ко мне, на ходу кивнув:
– Двинули. Показывай…
Я обогнал его, чтобы показать дорогу. И только на подходе к посту Ассонова поднял бинокль с тепловизором. И сразу увидел впереди сильное свечение. Но не мог предположить, что это такое. Светилась настоящая гора. Поднялся на ноги при нашем приближении и ефрейтор.
– Похоже, ты в самом деле слона подстрелил, – сказал я, хлопая ладонью по своему биноклю с тепловизором.
– Хобота не видел, товарищ старший лейтенант. И по фигуре больше носорога напоминает. Я ему три пули между глаз пустил. Только после этого свалился.
– Оставайся на месте, – распорядился я. – Страхуй нас. Хотя я не думаю, что инопланетные космолеты в массовом порядке доставили за землю стада собственных боевых слонов.
Майор Медведь молча смотрел в тепловизионный прицел своего автомата. Я заметил, что предохранитель на оружии майора уже опущен в положение автоматического огня. Он явно опасался чего-то непредвиденного.
Я, когда опасаюсь, предохранитель все же опускаю в последнюю очередь. Хотя затвор передергиваю перед выходом и досылаю патрон в патронник. Но потом ставлю оружие снова на предохранитель. Привычка. Но поведение бойца в сложной обстановке обуславливается привычкой. Кому как удобнее…
И привычки у каждого свои, и по одной привычке не следует делать вывод о том, что человек собой представляет, насколько он склонен к осторожности или, наоборот, любит резкие непредвиденные движения. Вообще, как говаривал наш комбат, осторожность – это когда я боюсь, а трусость – это когда боится другой.
– Идем, товарищ майор?
– Идем… Надо посмотреть, что там такое большое. Мне почему-то кажется, что это не бандит и не «паук»-инопланетянин. И даже не красный волк.
Что это не красный волк, я готов был согласиться. Красные волки, как мне говорили, размерами чуть поменьше овчарки, хотя и отличаются большой силой и быстротой. Манерой своего поведения ни собак, ни волков не напоминают. Волки с людьми встречаться не любят и нападают, бывает, только сдуру или с голоду. Служебные собаки, наоборот, нападают сразу.