Когда же они дошли до городской площади, Сефия уже едва сдерживала волнение: вырвавшись на несколько шагов вперед, она всплескивала руками словно птица, готовая взлететь.
Женщина в шапке с коротким козырьком (такие носят разносчики новостей и глашатаи) и коричневыми лентами на рукавах стояла на перевернутом ящике у входа на площадь. Невысокого роста, она отличалась большим ртом, из которого, подобно трубному звуку рога, разносились произносимые ею слова:
– Три месяца минуло, но по-прежнему нет известий от Одинокого Короля! Джентиан возвращается в Корабéль!
Жестянка возле ног женщины позвякивала мелкой медной монетой. На дальнем конце площади стояли, разделенные узкой улочкой, два здания – гостиница и таверна, а по всему ее периметру располагались магазины и лавки. Чтобы покупатели могли узнать, где и что продается, над каждой лавкой висели опознавательные знаки: большой нож и поросенок над мясницкой, наковальня над кузней, перекрещенные ухваты над пекарней. Но толпу, вливавшуюся в город, привлекали главным образом торговые ряды в центре города. В рыночные дни сюда стекались приехавшие издалека фермеры и странствующие купцы, которые продавали все – от материи до самодельного мыла и бечевы.
Сефия нетерпеливо переступала с ноги на ногу. Большинство пришедших на площадь было в рубахах с потрепанными краями и старых штанах, длинных хлопковых платьях и запыленных башмаках, но время от времени среди этой серой запыленной массы нет-нет да и сверкал изумруд или гранат, шелестели шелк, бархат и парча, блеснув напоследок сиянием бриллиантов.
Сефии достаточно было одного взгляда, чтобы определить, кто на этой площади самый богатый. Наметанным глазом она отметила и слабые застежки браслетов, и толстые кошельки под полами кафтанов, но от кражи пока воздерживалась. Когда она выбирала жертву, выбор ее никогда не был случайным. Жертва словно… словно распространяла вокруг себя некое сияние, некий свет, который она видела почти воотчию – маяк для ее воровского инстинкта.
Проходя торговыми рядами, Сефия и Нин миновали столы, заваленные манго, сладким картофелем и прочими овощами, свежей рыбой и огромными кольцами острого сыра. Остановившись полюбоваться горкой маракуйи, Сефия вдруг увидела сбоку бочку орехов кешью. Спрятавшись между мешками с кофе и корзинами фиг, орехи кешью источали лучи мягкого света. Вот это она могла взять без опаски.
Отстав от своей тетки, она замедлила шаг, дожидаясь подходящего момента. Вскоре фермер достал разноцветные шнурки с замысловатыми узелками, с помощью которых он вел свою бухгалтерию, и отвлекся на другого покупателя. Тут-то ее рука и сделала молниеносное движение к бочке с кешью. И вот уже орехи приятно тяжелят руку, а внутри поднимается радость, но не успевает Сефия переправить орехи в сумку, как Нин хватает ее за запястье.
– Что я сказала? – с трудом сдерживаясь, произносит старшая.
Чувствуя, что оплошала, Сефия разжимает ладонь, и орехи сыплются назад. Фермер поворачивается на звук и смотрит из-под густых бровей на Сефию, а потом на Нин.