Он не был классическим «качком» – ни одна мышца не выпирала, не казалась больше, чем требовалось для гармонии. Но ей мнилось: прикоснись – и каждый квадратик его тела взыграет, отзовется. Она не удержалась и первой прикоснулась к нему – положила ладонь на его грудь…
– Сколько тебе лет?.. – только и смогла спросить.
Но ответа не требовалось, его тело было сногсшибательно молодым – и все (она пока не знала, что этому телу уже под сорок). Она и впрямь еле стояла на ногах, которые ослабли, как и руки, спина – но это была приятная слабость, словно она только что по шею погрузилась в теплую ванну.
Дальше произошло то, чего она не могла вспомнить конкретно, потому что это было полное выключение из реальности, мгновенный перелет в сказку. Сначала, как только он обнял ее за обнаженную спину, она, как и хотела, вся погрузилась в него. Но через несколько мгновений поняла (это было последнее, что она поняла) – не он ее, а она его обнимает, впитывает в себя. Огромное теплое море, в которое она вошла, вдруг сжалось до размеров осязаемого, трепещущего сгустка пьянящего тепла, которое можно обхватить – руками, ногами, губами, каждым своим сочленением, вобрать в себя. Она почувствовала, как тепло вливается в живот, в грудь, в ноги, тело становится легким, невесомым, поднимается и взлетает туда, куда еще раньше улетела ее душа – в какие-то межзвездные миры, где нет земных креплений, ни физических, ни моральных…
В реальность вернул их будильник мобильного телефона, который Сергей предусмотрительно установил на без десяти двенадцать, и они вспомнили, что надо бы все-таки встретить по-человечески Новый год. Быстро встали с кровати. Он вскочил в спортивные брюки, хотел надеть рубашку «для торжественного момента», но она сказала:
– Не надо. Ты и так выглядишь торжественно.
– Да, Оленька, ты права, – понял он ее. Обнял, поцеловал в шею ниже уха, и добавил: – Я думаю, самый торжественный момент был у нас только что. Ты согласна?
– Да, конечно… – прошептала она. – Разве я могу быть с тобой не согласна?
Она называла его на «ты» теперь уже по праву. Никакая выпивка «на брудершафт», что они сделали час назад, не могла ей позволить чувствовать себя равной с ним. Такое право давала только постель, точнее – тот полет, который она пережила. Там, на неземных широтах, если только туда попадаешь, – все равны.
Потом, около четырех утра, когда они вспомнили, что постель бывает нужна еще и для сна, – она таки спросила:
– А как ты поддерживаешь форму? – и погладила его по теперь уже любимому животу.
– Никак. Ты же видишь, времени нет за этой бешеной работой.
– Ну, а раньше в тренажерный зал ходил?
– Нет, Оленька.
– Ну, хоть зарядку делаешь?
– Чуть-чуть…
За