Как же, сказал я зло, так вам мусульмане и дадут ее занять. Опасно мечтать так… незрело.
– А на завтра договоритесь с силовиками, – распорядился я.
Волуев вскинул брови, в запавших глазах мелькнули искорки.
– Не рано?
– Понимаю, – ответил я, – но часть реформ надо начинать с них.
– Хорошо, господин президент. Завтра в двенадцать вам будет удобно?
Я подумал, покачал головой:
– Лучше бы пораньше. Часов в девять. Они к этому времени проснутся?
Он кивнул, скрывая улыбку:
– Лишь бы вы проснулись, господин президент. Казидуб и Мазарин – жаворонки, а Ростоцкий приучил себя вставать рано.
– Прекрасно, – сказал я. – Тогда согласуйте с ними…
– Лучше не согласовывать, – сказал он со значением. – Пусть сразу ощутят, что новый президент будет президентом, а не… другим человеком.
– Понимаю, – сказал я снова. – Тогда на девять. Без опозданий. Но и мое время распределяйте так, чтобы времени хватило поговорить с ними с толком и с расстановкой.
– Все будет сделано, господин президент, – ответил он. – Это моя работа.
А ведь он в самом деле без политических амбиций, мелькнуло в голове. Счастлив, что умеет управлять сложнейшей канцелярией, что дураки-президенты меняются, порой вовсе мелькают, как спицы в колесе, а он не дает развалиться государственному аппарату управления…
– Вы хорошо работаете, – произнес я голосом крупного деятеля и отца народов. – Хорошо работаете, Антон Гаспарович!
Он церемонно поклонился, бросил быстрый взгляд исподлобья:
– Желаете взглянуть на зал, где будет проходить совещание?
– Желаю, – ответил я. – Вы правы, я ни хрена не запомнил из того, что мне говорили при передаче дел. Или почти. И в лабиринте помещений могу запутаться.
– Прошу вас, сюда…
Большой зал – не церемонный Георгиевский, где все в золоте и прочих атрибутах пышности прошлых веков, здесь все строго, чинно, настраивает на работу.
В большом рабочем кабинете стол длинной подковой с сильно вытянутыми дужками, это, по сути, один стол, мое кресло на вершине подковы, остальные расставлены через равные промежутки. Еще мой предшественник велел установить у каждого на рабочем месте по ноутбуку с дисплеем максимального размера, вот они выстроились, как солдаты нанотехнического века, непривычные в таком архаическом здании, толстые провода тут же уходят в столешницу, эти ноутбуки с места не сдвинуть, да и служат только экранами, да и вообще я не уверен, что министры умеют ими пользоваться, но хотя бы можно не передавать листки по рядам, как в сельском клубе.
Я обогнул стол, у окна остановился и слегка отодвинул штору. Во двор Кремля въезжают черные мерседесы, вольво, даже джипы с затемненными окнами, словно прибыли крестные отцы. Охрана привычно занимает места, двери распахиваются, словно у огромных металлических жуков оттопыриваются