Его напарник, именинник Варфоломей Мейкулло в ночь с 27 на 28 августа должен был дежурить в парадном подъезде. В отличие от простодушного Ивана Прокофьева, он твёрдо заявил помощнику пристава, что «отчётливо помнит как запер подъезд». Разумеется, такая твёрдость памяти показалась Дронову подозрительной и он заявил о своём недоверии словам Варфоломея. Дворник, почесав задумчиво колтун в волосах на макушке, после некоторой паузы уточнил, что подъезд он запер с некоторым опозданием, а именно, в 23 часа.
Поскольку помощник пристава продолжал сомневаться в точности сказанного, полагая, что дворник просто «порет отсебятину» из страха получить от полиции нагоняй, Мейкулло добавил к своим словам примечательное уточнение: во время дежурства в подъезде он видел, как несколько позже 21 часа Сарра вышла на Невский проспект. Девочка перешла проезжую часть и явно намеревалась войти в мелочную лавку, но тут рядом с нею остановилась коляска, из которой вышла молодая женщина в шляпке с вуалью и желтым шелковым зонтиком. Эта женщина подозвала Сарру, поговорила с ней минут пять, после чего опять села в коляску и уехала. Сарра же спустилась в мелочную лавку, расположенную в цокольном этаже, потом вышла и вернулась во двор.
– Как же ты мог пить в дворницкой и при этом сидеть в подъезде? – не унимался Дронов, не поверивший рассказу Варфоломея.
– А так: забегал, рюмашку хлоп! и обратно в «скворешник», – объяснил Мейкулло, – В дворницкой храпел Иван, а он когда спит, воздух портит неимоверно, рядом находиться невозможно. Вот я и убегал от него.
– То есть, вот так и метался туда-сюда?
– Ну да, так и метался, – кивнул Мейкулло.
– И сколько раз за вечер ты так бегал?
– Ну, раза три-четыре…
– Пять, – добавил Дронов.
– Может и пять. Но не больше.
– И спать не ложился? И как твой дружок Прокофьев без задних ног не дрых до утра? – с нескрываемым скепсисом продолжал уточнять Дронов.
– Говорю же, не дрых, – стоял на своём Мейкулло, – Во-первых, я пью только «полынную». Во-вторых, заедаю ее перчиком. Рюмашку «полынной» и перчик красненький, о-па-а! – ноги пьяные, а голова тверёзая, глаз видит четко, ухи слышат ясно и весь я отчётливый.
– Ну-ну, отчётливый ты наш, пойдем, посмотрим на «скворешник», – предложил Дронов, – Покажешь мне, где Сарра стояла, где пролетка остановилась.
Мейкулло в сопровождении двух других дворников отвел помощника пристава в небольшую комнатенку, два окна которой выходили на Невский проспект. Комнатка, в которую можно было попасть через дверь под парадной лестницей,