Есть в этом сборнике и просто религиозно-философские стихи. Небольшое стихотворение «Где-то высоко – высокое…» построено на очень простых строках, однако, заканчивается неожиданной четвертой строкой: «Где-то в Небесах – простое…». К религиозно-философским относятся стихотворения «Я часто думаю о том…» (пусть только из-за последней строфы, но явно именно к ней Травник шел через предыдущие три), «Господь нас учит любви…», сонет «Молитвенные кисти и красочный елей…». Стихотворение «Говорят, что Неизвестность…» многие не отнесут к религиозно-философским, но речь там идет о святой Софии и о ее дочерях. Впрочем, вопрос действительно спорный. И теперь о главном, как обещал. Я особо выделил бы стихотворение «Я воспеваю право тех…», его глубину и духовность. Посмотрите, в наше время, когда жизнь псевдоницшеански прославляет сильных и удачливых (Фридрих Ницше добился славы только после того, как трагически сошел с ума; призывая: «Падающего подтолкни!», – он сам был падающим), Терентий Травник в противовес всем тенденциям и нормам современных реалий не только провозглашает, но еще и «воспевает право тех, кто духом пал, в ком тело ослабело…». Не в этом ли начало нового гуманизма третьего тысячелетия, напоминающего нам о себе все теми же посланниками из эпохи Ренессанса.
Я надеюсь, что читатели получат удовольствие от стихов Терентия Травника и что эти стихи приведут их к серьезным размышлениям.
Вадим Данилович Николаев
Из коллекции литературных портретов современников:
Вадима Николаева с Терентием Травником многие годы связывает добрая дружба и товарищество. А началось все в юности, когда волею судьбы 1 сентября 1984 года Вадим и Терентий оказались в одной группе корректоров профессионального училища №144 г. Москвы, расположенного на улице Петровка. Долгое время они были просто знакомыми, одногрупп-никами. По словам Вадима, при первом знакомстве Терентий не произвел на него особого впечатления, да и общались они тогда мало.
Вот, что пишет Терентий в своих дневниках о дружбе с Вадимом Николаевым:
«В нашей корректорской группе было не так уж много ребят, но при этом все они были необычными, большинство из них гума-нитарии, сориентированные в основном на литературу. Достаточно вспомнить Костю Литвинова, уже тогда серьезно занимающегося журналистикой, позже препо-дававшего на подготовительном отделение журфака МГУ; Олега Васильева, талантливого кроссвордиста; Бориса, увы, рано умершего, знатока русской классической поэзии; архитектора Александра Хасминского; Игоря Исаева; Вадима Николаева, переводчика и ценителя европейской и в особенности, английской