Муж был никчёмен и ревнив —
Как демон в образе красавца,
Богиню в миг не покорив,
Над нею начал издеваться.
И чтоб не помнила она
Его излюбленные ласки,
Богиню пригвоздил сполна,
Рассказывая о жизни сказки.
Ушли талант, любовь и страсть…
Пустая грудь, душа незрима…
Натешился над ней он всласть,
А ведь была непобедима.
Июльский день и словно дань
Не покорившему уроду…
Средь душ такая глухомань —
Проклятье этому народу…
Она работой занялась
На приусадебном участке
И снова счастьем залилась —
Сынок в утробе как в коляске…
Четвёртый месяц миновал…
Её мечты – мечты о сыне…
Но разразился вдруг скандал —
И от него кровь в жилах стынет…
Он, не задумываясь, в живот
Ударил, потеряв сознанье,
Она услышала полёт души,
Что плачет в ожидании…
Из крохотного тельца вдруг
Явился высоченный воин:
«Опять мы очертили круг
Но я любви твоей достоин…
Мы встретимся с тобой не раз
И победим людскую низость…
Мы будем счастливы в тот час —
Такой любви им и не снилось…»
И он ушёл, оставив боль
И слёзы горькими ручьями…
И обжигает кожу соль…
И слух холодными речами…
А муж не знал, что делать с ней,
С женой, что проливает слёзы…
А грусть становится сильней
И плач и стоны у берёзы…
Тогда решил: «Забудешь ты
Все прегрешения людские,
Забудешь все свои мечты…
Любви все тропы колдовские…»
Манил сиреневый закат
любви последним поцелуем…
Соседям словно на прокат:
«Давай немного побалуем…»
Её он руки пригвоздил,
В чужих ладонях их сжимая,
Он всем соседям угодил,
Из сердца верность вынимая…
Она в беспамятстве была…
Минуло два десятилетия…
И память снова ожила,
Чертя вершины долголетия.
Богиня вспоминает вновь
Слова отца у изголовья:
«Моя распятая любовь…
Я отомщу!» – без многословья.
И он исчез с лица земли…
А благодать явилась снова…
Летели в небе журавли…
Для сына всё уже готово…
Был полдень и явился он,
Мужчина статный и высокий…
Казалось, это был лишь сон —
Похож на мужа, черноокий…
Казалось бы рука в руке…
Любовь как чистая водица,
Но жизнь висит на волоске
Явился муж, стирая лица…
Ведь, околдованный женой,
Он не отдаст её другому…
И от любви своей большой
Он утолил свою истому…
Он