М. И. Гоголь. Воспоминания. В. И. Шенрок. Материалы, I, 42.
Мать моя воспитывалась у своей тетки Анны Матвеевны Трощинской, которая ее и замуж выдала, и выбрала ей сама жениха, когда матери минуло только четырнадцать. Она еще не успела испытать, что такое любовь, она была занята еще куклами, но, по приказанию или по совету тетки, должна была повиноваться, несмотря на то, что она была первая красавица, а отец, говорят, был некрасив.
О. В. Гоголь-Головня, 4.
Когда мне было четырнадцать лет, нас перевенчали в местечке Яресках; потом муж мой уехал, а я осталась у тетки, оттого, что еще была слишком молода; потом гостила у родителей, где часто с ним видалась. Но в начале ноября он стал просить родителей отдать ему меня, говоря, что не может более жить без меня. Так вместо году я пробыла у них один месяц. Они благословили меня и отпустили. Он меня привез в деревню Васильевку, где встретили нас отец и мать. Они приняли меня, как родную дочь. Свекровь наряжала меня по своему вкусу и надевала на меня свои старинные вещи. Любовь ко мне мужа была неописанная; я была вполне счастлива. Он был старее меня на тринадцать лет. Я никуда не выезжала, находя все счастье дома.
М. И. Гоголь. Записки. В. И. Шенрок. Материалы, I, 43.
Когда отец женился, вероятно, тогда уже не было дедушки (Афан. Дем-ча), потому что бабушка сама всем хозяйством распоряжалась, а потом передала моей матери (Марии Ивановне Гоголь), а сама жила в домике, который был в саду. Там две комнаты. В одной бабушка жила, а через сени другая комната, там – ее прислуга.
О.В. Гоголь-Головня, 37.
У нее в саду был маленький домик. Татьяна Семеновна была сморщенная, как губка, вечно ходила с палочкой; молчаливая, добрая, прекрасная.
А. С. Данилевский по записи В. И. Шенрока. Материалы, I, 101.
В деревне нашей тогда было 130 душ. Я не выезжала ни на какие собрания и балы, находя все счастье в своем семействе; мы не могли разлучаться друг от друга