Как Майра знакомилась с родней жениха. Френсис Скотт Кэй Фицджеральд

Ну, ладно, – добавил он, – чего ж тут на холоду торчать да попусту языком молоть. Где сундук-то?

      Майра была в таком изумлении, что слова не могла выговорить, и, честно говоря, даже перепугалась, однако последовала за своим провожатым до конца платформы, тщетно отыскивая взглядом авто. Однако слишком долго недоумевать не пришлось: тип этот вскоре подвел ее к потрепанной старой колымаге и засунул туда ее саквояж.

      – Большое авто поломато, – объяснил он. – Либо на этом вот, либо пёхом.

      Он распахнул переднюю дверь и кивнул:

      – Заходьте.

      – Я лучше сзади, если позволите.

      – Дело хозяйское, – фыркнул он, открывая заднюю. – Я ведь что подумал – сундук будет прыгать, на ухабах-то, вы его и забоитесь.

      – Какой сундук?

      – Да ваш.

      – Ах, а разве мистер Уитни... вы что же, не можете за багажом после съездить?

      Он упрямо помотал головой:

      – Нипочем не позволят. Как война началась, так всё. Богатые должны пример показывать – это мистер Уитни так сказал. Пожалте багажный квиток.

      Когда он исчез, Майра попыталась представить, как же выглядит шофер, если этот тип его сын. После непостижимой перепалки с начальником станции он вернулся, совершенно задыхаясь под тяжестью ее дорожного сундука. Поставил его на заднее сиденье и взобрался на свое место, рядом с нею.

      Было уже совсем темно, когда они свернули с дороги на длинную, тенистую подъездную аллею, что вела к дому Уитни, – из освещенных окон на гравий, на траву и на деревья ложились снопы яркого, веселого, желтого света. Даже сейчас она разглядела, что дом очень красив: его расплывчатые очертания свидетельствовали о колониальном стиле времен короля Георга, и огромные, призрачные в темноте старые сады раскинулись по обе его стороны. Автомобиль, дернувшись, остановился перед квадратным каменным порталом, и шоферский сын, выбравшись вслед за нею, распахнул перед Майрой парадную дверь.