«Мое утраченное счастье…» Воспоминания, дневники. Владимир Костицын. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Владимир Костицын
Издательство: НЛО
Серия: Россия в мемуарах
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 1962
isbn: 978-5-4448-0853-5
Скачать книгу
во всем и всюду быть против П. П. Лазарева, но картина, которую застаю, заставляет меня задуматься и изменить мое решение. Заседание было весьма многолюдным. Из присутствовавших помню Андрея Димитриевича Архангельского – профессора геологии у нас на факультете; геофизиков, из университета же, Бастамова и Пришлецова, с которыми я был знаком уже; нескольких магнитологов из Морского ведомства, присланных академиком А. Н. Крыловым; профессора Горной академии по горной разведке Ключанского и доцента той же академии Ортенберга; представителя Горного управления ВСНХ инженера Кисельникова и еще нескольких лиц.

      Выясняется, что рукопись Лейста с результатами его магнитной съемки была передана им немцам и некий крупный консорциум из Берлина предлагает на некоторых условиях взять концессию на полосу Курской магнитной аномалии. Очевидно, он и является владельцем материалов Лейста; у нас ничего нет, кроме его рукописи, содержащей общее описание магнитного поля в этой области, но без всяких географических указаний и без числовых данных. Что делать в таких условиях? Лазарев и Архангельский предлагают принять предложение Красина о быстрой, хотя бы и упрощенной, магнитной съемке и немедленно к ней приступить. В этом пункте разногласий как будто нет, но они начинаются, как только поднимается вопрос о методах съемки и об инструментах для ее осуществления.

      Кисельников, Ключанский и Ортенберг настаивают на шведских инструментах и на шведских методах, Лазарев и Архангельский – на использовании так называемых «котелков» Морского ведомства, то есть буссолей, снабженных дефлекторами де-Колонга. Разница – весьма существенная: на всю Россию имеются только два комплекта шведских инструментов, и тут же выясняется, что даже сам Ключанский не умеет ими пользоваться. «Котелков» имеется несколько десятков, и в лице штурманских офицеров есть нужное количество квалифицированных наблюдателей. Но Кисельников, Ортенберг и Ключанский не пренебрегают ничем, чтобы сорвать намечающуюся работу. Естественно, что в таких условиях я нашел нужным драться за патриотическое решение вопроса, хотя бы и в обществе Петра Петровича Лазарева.

      Мы очень быстро сблизились с Архангельским, о котором много хорошего говорил мне еще Отто Юльевич Шмидт. Начиная с этого момента, и надолго, образовался триумвират из Лазарева, Архангельского и меня: разговаривать по магнитным делам мы всюду ходили вместе. Потом, естественно, возникли другие дела, по поводу которых мы также оказывались солидарны, но об этом разговор будет дальше. Я не помню, был ли на этом заседании Иван Михайлович Губкин, профессор нефтяного дела и прикладной геологии в Горной академии; мне кажется, что он появился в Комиссии и возглавил ее несколько позже.[324] В моей книжке «Курская магнитная аномалия», появившейся в 1923 году, а также в некоторых журнальных статьях[325] я много говорил об истории и о результатах этих работ. Не буду повторяться, но в процессе писания моих воспоминаний я буду останавливаться на некоторых моментах, которые не нашли себе места в печати,


<p>324</p>

Особая комиссия по изучению Курской магнитной аномалии при Горном совете ВСНХ была учреждена 14 июня 1920 г. постановлением президиума ВСНХ, который 1 июля определил ее персональный состав, назначив председателем И. М. Губкина, а его заместителем – П. П. Лазарева. 14 августа президиум ВСНХ вынес постановление об утверждении В. А. Костицына членом комиссии в качестве представителя от НТО. Но в ее работе он участвовал уже с июня, а еще 29 сентября 1919 г. присутствовал на заседании т. н. Магнитной комиссии во главе с академиком Лазаревым (см.: Костицын В. И. Забытый выдающийся геофизик, один из первых исследователей Курской магнитной аномалии – Владимир Александрович Костицын // Каротажник (Тверь). 2013. Вып. 7(229). С. 133–143).

<p>325</p>

См., например: Костицын В. А. Обзор литературы по вопросу о Курской магнитной аномалии // Печать и революция. 1922. Кн. 1. С. 157–162. Автор утверждал, что «помехи работам Комиссии» возникли со стороны члена коллегии Горного совета ВСНХ инженера В. В. Кисельникова, доцента Уральского горного института инженера Д. Л. Ортенберга и профессора Московской горной академии В. В. Ключанского, «всячески старавшихся опорочить прибор де Колонга, принятый Комиссией, и провести на его место прибор Тиберг-Талена, которым пользуются шведские инженеры при разведках железной руды». Летом 1920 г., «наряду с постоянными скандалами в Комиссии, делались попытки навязать ей приборы Тиберг-Талена» через председателя Горного совета ВСНХ Ф. Ф. Сыромолотова, из-за чего создалась обстановка, «исключающая возможность спокойной работы». Костицын доказывал, что, если бы «вместо десятков хорошо работающих дефлекторов де Колонга были бы пущены в ход 2–3 Тиберг-Талена, темп и качество работы понизились бы в несколько десятков раз» (см: Там же. С. 160). Об этом же писал Костицын и в своей брошюре о Курской магнитной аномалии, не без иронии замечая, что для Комиссии это было «временем гражданской войны», ибо: «С первого же заседания 3 июня (sic! – В. Г.) 1920 года практики – горные инженеры начинают критиковать методы, принятые Комиссией для работы. Начинается бурный период жизни Комиссии, продолжавшийся до конца года и закончившийся исключением из Комиссии меньшинства – инженеров Кисельникова, Ортенберга и Ключанского – и переходом Комиссии в непосредственное ведение президиума ВСНХ» (Костицын В. А. Курская магнитная аномалия. М.; Пг., 1923. С. 40–42). В октябре 1920 г. председатель ОККМА И. М. Губкин убеждал зампредседателя ВСНХ Г. И. Ломова, что Комиссия, «желая сгладить остроту спора и сберечь время на более продуктивную работу, устранивши внутренние трения, пошла на серьезную уступку и приняла решение произвести рекогносцировочные исследования приборами Тиберг-Талена наряду с котелками де Колонга». Но, жаловался Губкин, «у большинства членов Особой комиссии сложилось впечатление, что они имеют дело с определенным стремлением инж. Кисельникова сорвать работу, с определенно выраженным саботажем с его стороны». Понятно, что внесение им сметы на проведение исследований приборами Тиберг-Талена «особой партией магнитометристов, которые должны были работать независимо от академика Лазарева», вызвало «целую бурю в комиссии», и большинство ее, решив довести до сведения ВСНХ и Совнаркома о своем «нежелании работать совместно с инж. Кисельниковым», поручило это «особой делегации в составе председателя комиссии И. М. Губкина, проф. В. А. Костицына и проф. геолога А. Д. Архангельского». Губкин подчеркивал, что после доклада, сделанного им Сыромолотову, Кисельников был отозван из комиссии (Курская магнитная аномалия: История открытия, исследований и промышленного освоения железорудных месторождений: Сб. документов и материалов. 1742–1926. Белгород, 1961. Т. 1. С. 290–293).