– Цюрих, – сказал он.
Нигли кивнула.
– Ровно за семь дней до встречи с курьером он прибыл туда днем, как раз чтобы успеть выпить чашку кофе, и вернулся назад поздно вечером, после ужина. Но он не может быть нашим парнем. Наш придумал бы историю о том, как он провел интересующий нас день. Так ведь? Он соврал бы, а не стал молчать точно рыба. И что, по его представлениям, мы станем делать? Поверим слову джентльмена?
– Узнай, где он находится, – сказал Ричер. – Позаботься, чтобы им стало известно, что вопрос исходит от главнокомандующего. Скажи, что мы за ним приедем, посадим на заднее сиденье машины и покатаемся вокруг квартала.
Заинтересовавший их офицер находился в Майере, в казарме для откомандированных туда офицеров. По прикидкам Ричера, новый приказ «посадить-в-машину» поступил примерно за двадцать минут до их появления, вероятно, из Объединенного комитета начальников штабов, что, естественно, добавило ему веса. Джек решил, что нужный им офицер либо сбежит до их приезда, либо подготовится к встрече. Оказалось, что он выбрал второе и вышел из двери своей комнаты, как только черный «Шевроле» остановился у тротуара.
Нигли сидела за рулем, Ричер устроился сзади, справа. Офицер забрался в машину и сел за Нигли – прямо, спина напряжена, руки лежат на коленях, как будто он оказался на церковной скамье под пристальными взглядами огромной толпы прихожан. Звали его Бартли, ему было за сорок, но не намного, среднего роста, худой. Явно с характером, выдержанный, выносливый, но начавший терять силу. Лидер, однако уже не такой безоговорочный, как прежде. Он был в полевой форме, симпатично помятой, и от него пахло мылом.
– Будьте любезны, полковник, повторите приказ, который вы получили, – попросил Ричер.
– Я должен сесть в машину, в которой находятся два офицера военной полиции, – ответил Бартли. – Во избежание каких-либо сомнений с моей стороны меня поставили в известность, что я буду целиком и полностью находиться в их юрисдикции и обязан максимально честно отвечать на все заданные мне вопросы, потому что, опять же во избежание сомнений с моей стороны, мне сообщили, что данный приказ поступил лично от главнокомандующего.
– А он классно умеет обращаться со словами, верно?
– Он был юристом.
– Они все были юристами.
– О чем вы хотите меня спросить?
– Вы выбрали неудачный день, чтобы исчезнуть с радаров, подполковник, – сказал Ричер.
– Мне нечего сказать по этому поводу.
– Даже если вас спрашивает главнокомандующий?
– Речь идет о частном деле. Тот день не имеет ни малейшего отношения к моей профессиональной деятельности и обязанностям.
– Приятно слышать. Но я думаю, дело как раз в этом. Они хотят знать, чем вы занимаетесь в свободное время. Вы старший офицер, что накладывает на вас определенные обязательства. То, чем вы занимались, может быть плохим или, наоборот, очень хорошим. Вам следует нам все рассказать, потому что иначе у нас разыграется воображение и нам не удастся держать его в узде.
– Мне