22 Не отводил я взгляда от вершины
Горы, всходившей прямо к небесам
Из темной глубины морской пучины…
25 А сзади красным солнечным лучам
Служил помехой я, и предо мною
Бежала тень1 широкой полосою.
28 И в страхе отвернулся я в тот миг,
В волнении ужасном сознавая,
Что я один остался; созерцая
31 Мрак пред собой, – мой ужас был велик.
Но вождь мой, от меня не отставая,
Мне молвил так: «Зачем ты не привык
34 Мне доверять?» Тут подошел он ближе:
«Ведь я тебя в пути не оставлял,
Ведь я с тобою, сын мой, о, пойми же…
37 Уже теперь вечерний час настал
Там, где меня когда-то схоронили,
Где от себя я также тень бросал.
40 В Неаполе мои останки были
Погребены, хотя скончался я
В Брундузии2, и если от меня
43 Тень по земле уж больше не ложится,
То это не должно тебя дивить;
Да и тому не должен ты дивиться,
46 Что небеса не могут заслонить
Лучей других небес… Чтоб выносить
Жар или холод, муки иль страданья,
49 Людей природа строгая творит,
Но постоянно вечное молчанье
О тайне их создания хранит…
52 Безумен тот, кто думает, что разум
Простых людей проникнуть может разом в
Святые тайны Неба: Божество
55 В трех лицах совместилось, составляя
Великое в единстве существо…
О, смертные! Склонитесь, не дерзая
58 Постигнуть смысл святого «почему?»,
Бессилье вашей мысли сознавая,
Не доверяйтесь вашему уму.
61 Когда б могли, не ведая сомненья,
Вы все непостижимое понять,
Тогда бы для людского искупленья
64 Едва ли нужно было бы рождать
Спасителя Марии Благодатной…
Вы видите безумцев: все узнать
67 Они стремились с страстью непонятной,
Они желали тайны разгадать,
И в пытку обратились их стремленья:
70 Таков был Аристотель, и Платон,
И многие другие…» В размышленье
Поэт умолк, и, в думу углублен,
73 Свое чело склонил он в то мгновенье…
А между тем мы оба подошли
К подножию горы той и нашли
76 Дорогу в эту гору столь крутою,
Что голова кружиться начала:
Отвесна, неприступна так была
79 Она для нас. Едва ль дорогой тою
И путник самый смелый мог пройти.
Пути такого даже не найти
82 Меж Лéричи и Турби`ей. В сравненье
С подъемом тем он лестницею был,
Которую пройдешь без затрудненья.
85 И спутник мой тогда проговорил,
Шаги свои невольно замедляя:
«О, если б я другой проход открыл,
88 Где крутизна была бы не такая
И где свободно шествовать мог тот,
Кто крыльев не имеет».