К половине шестого подгребли Роббан и Лассе. Томми уже снова сидел, развалившись в кресле с самым что ни на есть беспечным видом. Лассе кусал губы, явно нервничая. Роббан ухмыльнулся и хлопнул Лассе по плечу:
– Лассе нужен еще один кассетник!
Томми вскинул брови:
– Зачем это?
– Валяй, Лассе, рассказывай!
Лассе хихикнул, не смея взглянуть Томми в глаза.
– Э-э-э… там один чувак на работе…
– Что, хочет купить?
– Ага.
Томми пожал плечами, встал с кресла и вытащил из-под обивки ключ от бомбоубежища. Роббан выглядел разочарованным, – видать, ожидал, что Лассе сейчас получит по полной программе, но Томми было наплевать. Да пускай Лассе хоть в громкоговоритель орет у себя на работе: «Продаю краденое!» Какая разница?
Томми оттеснил Роббана в сторону, вышел в коридор, открыл висячий замок, размотал цепь на колесе и швырнул ее Роббану. Цепь выскользнула у того из рук и с грохотом упала на пол.
– Чего это с тобой? Ты укуренный, что ли?
Томми покачал головой, повернул колесо двери и толкнул ее. Лампа в бомбоубежище не работала, но света из коридора было достаточно, чтобы разглядеть штабеля коробок возле продольной стены. Томми отыскал коробку с кассетником и протянул ее Лассе:
– На здоровье!
Лассе неуверенно взглянул на Роббана, словно прося истолковать странное поведение Томми. Роббан скорчил рожу, которая могла означать что угодно, и повернулся к Томми. Тот возился с замком, запирая дверь.
– Слышал что-нибудь новенькое от Стаффана?
– Не-а. – Томми защелкнул замок и вздохнул. – Завтра ужинаю с ним. Может, чего узнаю.
– Ужинаешь?
– Да, а что?
– Да не, ничего. Просто думал, что мусора… типа, на бензине работают.
Лассе фыркнул, радуясь, что обстановка разрядилась:
– На бензине…
Маме он наврал. Она ему поверила. Сейчас Оскар лежал в своей постели и мучился.
Оскар. Тот, в зеркале. Кто это? С ним столько всего происходит. Плохого. Хорошего. Странного. Но кто он? Йонни смотрит на него и видит Поросенка, которому надо надрать задницу. Мама смотрит и видит любимого сына, с которым ничего не должно случиться.
Эли смотрит и видит… Что она видит?
Оскар повернулся к стене, к Эли. Две рожицы тут же выглянули из листвы. Щека все еще была опухшей и саднила, но рана уже начала затягиваться. Что он скажет Эли, если она сегодня придет?
Хороший вопрос. Все зависело от того, каким он ей виделся. Эли была для него новым человеком, и это давало ему шанс стать кем-то другим, рассказать все не так, как остальным.
Что вообще принято делать? Чтобы понравиться?
Часы на столе показывали четверть восьмого. Он уставился на обои, отыскивая в листве каких-нибудь существ, нашел маленького гнома в колпаке и перевернутого вверх ногами тролля, и тут в стену постучали.
Тук-тук-тук.
Осторожный стук. Он постучал в ответ.
Тук-тук-тук.
Подождал.