С тех пор как мы расстались, облик моего мужа преобразился. Он успел побриться, и я смогла разглядеть его лицо. Высокие скулы, чуть раскосые синие глаза, прямой нос выдавали в нем нечистокровного эктерца, примесь чужих кровей была очевидна. Ничего общего с моим дорогим Эштеном.
– Это я ему одолжил, – подал голос Бенедикт. Похоже, он забавлялся сложившейся ситуацией. Я понимала желание брата досадить отцу, но я в чем виновата? Мы всегда были в хороших отношениях. – Ну а что, в самом деле, не ходить же ему в обносках. Зять достопочтенного графа Дерлингера должен выглядеть достойно.
– Благодарю еще раз! – Сантар кивнул шурину и присел рядом со мной.
Слуги тут же положили ему порцию запеченных мидий под сырным соусом. Муж безошибочно выбрал нужную вилку из четырех лежавших рядом с ним на салфетке и принялся есть.
– Я не голодна. – Матушка встала и, гордо вздернув подбородок, удалилась из столовой.
После ее демонстративного ухода воцарилась тишина, которую нарушали только Сантар и Бенедикт. Мужчины продолжали принимать пищу, ничуть не смущаясь.
Отец смотрел в свою тарелку, но к еде так и не притронулся.
– Итак, господин Наритен, – решил он наконец заговорить.
– Милорд Наритен, – поправил его Сантар и сделал глоток воды из бокала. К налитому вину он не прикоснулся.
– Ну хорошо – милорд, – зло продолжил граф. – Итак, сколько вы хотите, чтобы расторгнуть брак и без шума и скандала покинуть наше поместье?
– То есть чтобы я женился на Ликмирис, вы выпросили для меня помилование, а для того чтобы я с ней развелся, вы готовы еще приплатить кругленькую сумму?
Я напряглась. Ну что ты думаешь, соглашайся и проваливай из моей жизни.
– Вообще-то я и так хотел покинуть ваш чрезвычайно гостеприимный дом. – Сантар загадочно улыбнулся. – Бумаги о помиловании для этого мне вполне достаточно.
Я облегченно улыбнулась и наконец расслабилась. У папы тоже заметно поднялось настроение, он даже подал знак лакею налить ему лукового супа.
– Вот так бы сразу. – Если бы позволяли приличия, папа даже бы, наверное, запел от радости, как Тесса.
– Я сказал – уеду, но не подтвердил, что согласен на расторжение брака.
Отец так и застыл с ложкой, поднесенной к открытому рту. Вот мерзавец! Да он забавляется с нами, играет, точно кошка с мышками.
– Ну, знаете, милорд! – Теперь отец резко встал, отчего стол слегка качнулся, бокал с дорогим бертольским вином пятилетней выдержки опрокинулся, и на белоснежной скатерти проступило алое пятно. – Чтобы к вечеру же вашего духа не было в моем поместье. Проваливайте к чертям собачьим!
Он ушел, громко хлопнув дверью. Я тоже не хотела оставаться и выскочила вслед за папой. Такое ощущение, что боги подшутили над нами. Это наказание за то, что мы хотели обмануть судьбу. Но почему именно я? У бабушки и мамы прекрасно получилось обойти проклятие.
– Вот ты где, мой цветочек! –