Я теперь под русским поднебесьем
Не хочу другого ремесла.
Эх, звени, лети, моя гитара
В синь полей и в камень городов!
Напрягая сердце до удара,
Я возьму серебряное «до»!
Докажу, добьюсь и доиграю,
Допою и доживу до ста…
Высоко настроена родная!
Высоко горит моя звезда!
«Звенит восторженная птица!..»
Звенит восторженная птица!
Ни похвалы, ни славы ей,
Ни гонорара не случится,
И ни награды в юбилей.
А человеку дай известность,
А человеку деньги дай –
Плевал бы он на эту местность,
Чихал бы он на этот край!
Ему в тепле прожить охота,
И в сытой роскоши прожить…
Какая трудная работа –
Работа сердца и души!
И важно тут не разозлиться,
Зря не растратить жаркий дых…
Звенит восторженная птица –
Ни славы ей, ни гор златых!
«Художники, поэты, менестрели…»
Художники, артисты, менестрели –
Тогда их было не пересчитать!
Плевать они на Родину хотели –
Им захотелось свой талант продать.
Тогда железный занавес открылся,
И поманило их за бугорок.
А что, мол, тут ловить? Народец спился,
Ему лишь балалайка да лубок…
И вдруг отлив сменяется приливом –
Назад, назад, как будто от врага!
Вернулись с выражением счастливым –
Всё к тем же самым русским берегам.
А тут – всё та же публика, ребята,
Нечёсаная, грубая она!
По-старому всё клято здесь и мято,
Хотя как будто новая страна.
А там – цветущий рай! Вы что, сдурели?
Запачкаете фрак и башмаки!
Художники, поэты, менестрели,
Да вам же тут как будто не с руки?
В чём дело, господа? Что приключилось?
Как будто подменили вас, чертей!
Улыбка умиленья заструилась,
Глаза в сентиментальной теплоте.
Сквозь темноту и грубости в народе
Вы разглядели отблеск золотой:
Нигде души такой вы не найдёте!
Нигде любви не встретите такой!
«Хорошо бродить по невским улочкам…»
Хорошо бродить по невским улочкам,
Отражаясь в медленной воде,
Беззаботно отмечаясь в рюмочной,
Поклоняясь вечной красоте.
Здесь колонны стройными берёзами,
Там закаменели скакуны.
Вдалеке – сверкающими росами –
Купола над зеленью видны…
И приходит странная уверенность,
Будто жил когда-то на Земле!
Много тайн душе передоверено,
Много тайных встреч прошло во мгле.
Промелькнёт пролётка с грустным Гоголем,
Поступь Достоевского слышна…
Что же это делается с городом?
Или просто выпил я вина?
Мудрый