К ночи моя жизнь стала иная. Именно так – иная.
Мне выделили место в группе словесников, как тут называли учителей теории. Зачислили на второй год обучения из четырех, потому что я умница и быстро всех нагоню, как выразился помощник Алкана (руководителя АТМа, у нас его звали бы «декан»). Дали комнату в трехэтажном деревянном доме, узкую, но с окном во двор, где я сейчас находилась, деньги, новую форму и… неизвестность.
В окно дул ветер, стекло, чистое до хрустального блеска, слегка звенело. Там, на улице, очень холодно. Правду радетель сказал – ветер поднимал снег и носился с ним по всему свободному пространству.
Я почему-то думала, в комнате будут соседки, как в моем прежнем общежитии на Земле, но этого не произошло. Как мне объяснили, жилые дома для девушек и молодых людей стояли порознь, и обязательно с отдельными комнатами, так тут принято. У человека должно быть место, где он наедине с миром.
Познакомиться я ни с кем не успела, потому что пришла сюда всего полчаса назад, уже глубокой ночью. Измученный Грамадий попрощался, пожелав добра, носильщик принес вещи, я закрыла за ним дверь, заперла задвижку и осталась одна с целым миром.
Одна. Наверное, вот теперь я действительно одна. В семнадцать лет, сразу после школы, я переехала в общежитие, поступила в институт и была уверена, что одна. Оказывается, вранье это было, притворство. Одна – это не когда ты в общежитии без родителей, нет. Одна – это когда на всем белом свете нет никого, ни одного живого человека, к кому ты можешь прийти со слезами, кому интересно слушать о твоей жизни. Кто поймет, утешит, кто одолжит денег безо всяких условий, кому просто не плевать, жив ты или помер.
Я одна теперь.
И у меня есть только тот, кто меня вызвал, а потом сбежал. Специально или обстоятельства вынудили – это еще предстоит узнать. Но есть только он. Плащ в мешке прибыл со мной, видимо, Грамадий хотел разделаться с делами сразу. Повезло. Достанем.
Материал теплый, плотный. Под таким, наверное, спится куда лучше, чем под куцым казенным одеялом, лежащим на кровати. Кровать у меня узкая, другая в такой крошечной комнатенке не поместится, ну да ладно. Все, на сегодня хватит мыслей, буду спать. Не хочу больше ни о чем знать, ни о чем думать.
А плащ большой… Полностью меня скрыл, вместе с головой.
Ну, хоть плащ.
– Слышал новости? – прошипели из-за двери.
– Свали.
– Открывай! Слышал, говорю, что иномирянку вчера утром нашли в лесу под Гораславлем? Сыскарь там все утро рыскал, везде нос совал, всех расспрашивал, до кого добрался.
Долгое время он молчал, потом открыл дверь. Незваный гость протиснулся в комнату, поморгал в темноте.
– Чего у тебя темень такая?
– Сплю я.
– А… Говорю, нашли иномирянку утром под Гораславлем!
– И что?
– Как, ты не понял, что ли? Иномирянку после обряда поиска суженой!
– И что?
– Ну как что, – растерялся гость. – Значит, кто-то из нас