– Не, ну, в самом деле, мало ли там что у неё! Например – бытовой несчастный случай… – Щеглов застегнул свежевыглаженную рубашку и стал её заправлять в брюки. Сегодня он был явно в ударе! Его, как говорится, несло.
– Типун тебе на язык, Щегол ты певчий!..
– Я имею в виду не в воздухе… Там-то чего! Скажем так, – в «партере», – глаз его хитро прищурился и заискрился насмешливой слезой. – Не до писем ей, не до телеграмм… Где-то её там, Пашенька… мужиком придавило!
Щеглов не успел опомнится, как Пашкин сжатый до побелевших костяшек кулак, оборвав пуговицы, крутил рубаху на его груди.
– Жара! Ты чё, охренел! Я ж пошутил! Так, для острого словца!..
Глаза Пашки пылали яростью, он охрипшим голосом скорее просипел, нежели проговорил:
– Андрюха! Ты мне, конечно, друг и земляк, но ещё раз так пошутишь насчёт Вали, сверну челюсть, не задумываясь!..
Пашка рванулся прятаться в улицах вечерней Москвы. Растерянный Щеглов присел в разорванной рубахе на стул. Ехать куда-либо ему расхотелось…
Пашка бродил по Арбатским переулкам, плутал в лабиринтах Сивцева Вражка, шагал мимо Патриарших по направлению к Ямскому Полю, пытаясь растерять свои невесёлые мысли среди старых московских дворов.
Он по многолетней привычке закусывал нижнюю губу, шёл и говорил сам с собой. Со стороны не было видно артикуляции, поэтому прослыть у встречных прохожих за городского сумасшедшего он не опасался.
Мысли были в самом деле невесёлыми… Пашка догадывался, что Валентина ему не верна. Она жила какой-то странной, недоступной для его понимания жизнью: вроде любила – и этому было много доказательств, но в то же время продолжала быть категорично, без обязательств, свободной.
Они пытались как-то поговорить на эту тему. Разговор состоялся обстоятельный, но в сердце остался какой-то горько-сладкий осадок, как если бы Пашка наелся дикого мёда и при этом его укусила пчела…
Валентина задала ему простой вопрос:
– Что тебе больше нравится – моя душа или тело?
Пашка, естественно, не смог определиться с выбором, так как не видел разницы. Для него его Валечка была цельной, неразделимой…
– Душа моя принадлежит тебе вся без остатка! И будет принадлежать вечно! Тело же – вместилище пороков и грешных желаний – так говорит один мой знакомый священник. Оно бренно и со временем увянет. Страсти улягутся, и желания пропадут… Душа будет вечно молодой, чистой и ненасытной в любви. Это важно!..
– Но почему твоё тело должно принадлежать всем, а душа только мне? Я не понимаю! У меня нет желания делить тебя с кем-то!
– Моё тело принадлежит мне и только мне. Только я имею право распоряжаться им по своему усмотрению. Так что и Это ты ни с кем не делишь. Тело – всего лишь оболочка, как, скажем, пиджак! Захотела – дала кому-то примерить, поносить, но отдать