Потом пришли новые времена – времена эклезиарха Андреоса и его инквизиторов. Орден обвинили в греховных практиках и несоблюдении решений последнего синода, после чего – распустили. Однако сестры не покинули монастырь. Затворились внутри вместе с группой верных, уверенные, что переждут власть Андреоса, что никто не сумеет выбить их из темного лабиринта каменных построек, соединенных подвалами и крытыми мостами.
Эклезиарх даже не пытался. Приказал замуровать все выходы, а потом выставил подле них стражников.
Рассказывали, что еще много месяцев после этого, если приложить ухо к стенам, по ту сторону слышен был вой обезумевших от голода сестер. Кое-кто рассказывал, что доныне из мрачных, лишенных окон зданий доносятся порой странные звуки. Матери и няньки во всей Сериве пугали детей, говоря, что ночью сестры в тенях выходят из туннелей в город, похищают из кроваток шаловливых детей, а потом устраивают пир из человечьего мяса.
Всякой масти разбойники и поединщики не боялись, однако, этих историй. Для них опустевший лабиринт узких улочек и стен без окон внутри квартала Контегро был лучшим в Сериве местом для сведения счетов без свидетелей и риска, что в дело вмешается гвардия.
Эта ночь, даже для мрачной истории взгорья, была особенной, исключительной.
И вот когда луна взошла высоко на небо, в переулках оказалось семеро человек, которым, по несчастному стечению обстоятельств, выпало встретиться здесь в полночь. Люди эти кружили какое-то время в лабиринте отвесных стен, затененных переходов и слепых закоулков, поскольку найти друг друга на Монастырском взгорье было не так-то легко, большинство же переулков здесь названия не имело.
Наконец два первых персонажа повстречались друг с другом в одной из аллеек.
Фигура в капюшоне, вышедшая из длинного туннеля, внезапно остановилась. Впереди увидала завернутого в плащ мужчину с повязкой на глазу; были у него длинные черные кудрявые волосы.
Фигура сбросила плащ, холодные глаза заискрились в свете луны. Блеснула рапира.
– Мы здесь, – отозвалась она странным низким голосом. – Пришли тебя убить.
– И сколько кошелей и угроз понадобилось, чтобы меня найти? – ответил Черный Князь с печальной усмешкой. Не удивился, что его предали. Безумное бегство в Сериву было последней соломинкой. По сути, он чувствовал себя мертвым уже с того момента, когда старые враги отыскали его во Флорентинии.
– Всего один, – сказала женщина. – Ты не слишком хорошо прятался.
– Напротив. Гвардия не имела понятия, где я находился.
– Жаль, что