Ты мне лучи светила заменяешь?
Что, если ночь беззвездно-глубока,
Ты для меня просторы озаряешь?
И всё тесней сжимаются тиски
Дневной печали и ночной тоски.
29
Когда я горько плачу над собой —
Отверженным, ненужным, одиноким,
Тревожа небо тщетною мольбой
О том, чтоб стало менее жестоким,
Чтоб одарило, как и всех вокруг,
Талантами, удачей, красотою,
Надеждами – и вспоминаю вдруг
Что, милый друг, я наделен тобою, —
То в тот же миг взмывает ввысь душа,
Как жаворонок вешний на рассвете,
Бесценный дар небес воспеть спеша:
Я награжден превыше всех на свете
Таким богатством, что и королю
Во сне не снилось: я тебя люблю.
30
Суд памяти велит держать ответ,
Мне некуда бежать от обвинений.
Я признаюсь в растрате лучших лет
И расхищенье тщетных устремлений
И кланяюсь, слезу с ресниц сморгнув,
Исчерпанной любви, друзьям ушедшим
И времени, которое, мелькнув,
Сменилось, настоящее, прошедшим,
Веду несчастьям давним пересчет,
К которым был я свыше предназначен,
И заново оплачиваю счет,
Как будто не был раньше он оплачен.
Но вспоминаю: ты со мной теперь —
И забываю горечь всех потерь.
31
Я знаю: дорогие мне сердца,
Которые исчезнувшими мнились,
Покинули наш мир не до конца —
Они в твоей груди преобразились.
Зря изрекал я горькие слова,
Зря изливал я слезы поминанья:
Ведь живы все, и вся любовь жива —
Лишь изменила место обитанья.
Ты – склеп, в котором дух ее сокрыт.
Былое возродилось в новом теле,
Тебе отныне то принадлежит,
Чем в дни былые многие владели.
Теней любимых не распался строй:
Они – в тебе, а ты – всегда со мной.
32
Ты будешь, я надеюсь, жив, когда
Меня запрет в могиле Смерть-хапуга,
И если перечтешь через года
Простые строчки умершего друга,
Не дерни снисходительно губой —
Мол, в деле сочинения сонетов
Куда мастеровитее любой
Из ныне существующих поэтов.
Не торопись! Продолжи речь свою:
«Будь он в живых, он рос бы вместе с нами
И мог одним из первых стать в строю
Тех, кто способен говорить стихами.
Люблю я строки их за мастерство,
Его же строчки – за любовь его».
33
Сто раз я видел, как встает восход,
Мир золотя от края и до края,
И зелень луга, и прохладу вод
Алхимией небес преображая.
Но тучи набегут в печальный час,
И солнце, не лаская больше взором
Ни высь вершин, ни синь ручьев,