Русская национальная мысль. Том 4. Небольсин Евгений Анатольевич

вокруг, человек берет краски и кисть, в меру своего умения что-то пытается отразить. Только теперь краски имеют иную природу. Он рассказывает о своем внутреннем духовном мире философско-богословскими терминами и инструментами. Каждый исповедует себя на любом языке, на котором он говорит (речь, искусство, наука, стратегия боя, рабочее место и так далее), а потому, изучая труды древних, важно самому сначала адаптироваться в его культурном соке, увидеть мир его глазами и, стоя на его высоте обозревания Вселенной и только после этого сможешь распознать недостающие компоненты до спасительной полноты и обозначить их для окружающих. Это сродни с тем, что вытаскиваешь из ямы обессиленного борьбой за выживание, долго пребывавшего в ней. Да надо в неё спуститься до его уровня деградации и только потом уже на месте принимать какие-то решения. Последние годы монархии как раз эта работа не велась, а потому русская интеллигенция не смогла разглядеть опасность влияния «западного умственного ига». Легко перенимали культуру и западные ценности без предварительной обработки и дальнейшей адаптации к русскому пониманию о Боге.

      7. Итак, из всего сказанного явственно открывается неизбежность событий 1917 года. О самой революции, как о некоем пороге истории России или новой ее эре, говорить не хочется. Ибо это, с одной стороны, результат накопившегося напряжения и последующий разрыв между Естественным Божественным порядком вещей в жизни и противоестественной сложившейся реальностью к моменту государственного переворота. А с другой стороны, налицо обыкновенная очередная экспансия на Русь святую, которой русские пока ещё не могли противопоставить свое былое величие и твердость⁹. В то же время прав ирландский философ Эдмонд Берк, сказавший: «Нет большего попустительства злу, чем бездействие праведника». Иными словами, счастьем надо делиться, хотя бы потому, что это единственный способ и условие обладать им. Нам дал Бог радость единения с Ним и этот путь надо показывать всем народам. В противном случае, эти народы будут идти к нам за этой радостью и приобщаться к ней опосредовано силы или всего того, что было в истории мира. Хотя всегда есть золотая середина, следуя которой, можно удерживать мир от трагедий, но если мы где-то не успеваем, то Господь исправляет эти ошибки вот таким вот способом. Заметим, что Сам Спаситель ходил(!) по Иудее (Он сам шёл к народам, а не ждал когда к Нему придут). Причём, проповедовал не умом и не насилием, а Духом Святым. Наше непобедимое шествие не в том, что у нас мощь и сильный народ, а именно в причине этих талантов – в Царствии Небесном, которое имеет некоторое земное выражение в своей некоторой множественной и далеко не самой важной грани, чем является ограниченная первородным грехом земная жизнь православной Руси. То есть надо показывать очевидную, явственную альтернативу всему тому, что исповедуют народы в мире, чтобы люди явственно видели эту разницу. И даже насилие в этом случае не является насилием, если вера насаждается