Пускают кулаки, всем душно, тесно,
Бегут, кричат: «Скорей, пустите нас!
Такие зрелища не каждый час!»
Тут паладину сделалось известно,
Какого празднества так жадно ждет
Ломбардский добрый и простой народ.
«О Доротея! Страшное известье!» –
Кричит он и, пришпорив вдруг коня,
Всех опрокидывая и тесня,
Несется через людное предместье,
Вдоль узких улиц к площади, туда,
Где бьется благородный Дюнуа,
Где растерявшаяся Доротея
Глядит, поверить истине не смея.
Не мог бы и Тритем картины той
Нам передать, со всем своим искусством,
Дать имена разнообразным чувствам,
Возникшим в сердце девы молодой,
Возлюбленного встретившей, как в сказке.
Какие кисти, ах, какие краски
Живописать могли бы этот вид,
Где все смешалось: боль былых обид,
И исчезающая безнадежность,
И радость, и смущение, и стыд
И где растет, все поглощая, нежность?
Освобожденная от козней зла,
Она лишь слезы сладкие лила
В его руках, а рыцарь благородный
От счастья целовал поочередно
То Дюнуа, то деву, то осла.
Прекрасный пол, по окнам и балконам.
Рукоплескал, сочувствуя влюбленным;
Монахи убегали прочь. Вдали
Костра полуразрушенного балки
Имели вид необычайно жалкий.
С его развалин медленно сошли
Красавица и Дюнуа. Он видом
Соперничать бы мог с самим Алкидом,
Который, победив в стране могил
Тройного пса, тройную Эвмениду,
Алкесту мужу гордо возвратил,
Ревнуя, но не подавая виду.
Была домой в носилках снесена
Красавица. За ней скакали следом
Два рыцаря, привыкшие к победам.
Наутро благородный Дюнуа,
Прекрасную чету застав в кровати,
Сказал: «Мне кажется, здесь лишний я!
Не буду нарушать часы объятий.
Пора мне бросить этот край; меня
Зовут мой повелитель и Иоанна;
Я к ним вернусь. Я знаю, постоянно
Тоскует Дева о своем осле.
Денис, заботливый к родной земле,
Явился мне сегодняшнею ночью.
Поверьте мне, я зрел его воочью.
Божественного зверя он мне дал,
Чтоб дам и королей я защищал:
Теперь он требует меня обратно.
Я Доротее послужил. И мной
Располагает ныне Карл Седьмой.
Вкушайте же плоды любви приятной.
В моей руке нуждается престол.
Не терпит время, ждет меня осел».
«Я на коне последую за вами», –
Любезный Ла Тримуйль сказал в ответ.
И Доротея говорит: «Мой свет,
Я тоже еду – знаете вы сами,
Уж я давно хочу утешить взор,
Увидеть пышный королевский двор,
Агнесу, отличенную владыкой,
Иоанну, славную душой великой.
Вы – мой спаситель, вы – любовь моя,
За