И еще один.
И как раз в тот момент, когда солдат остановился прямо напротив него, Эрагон завершил заклинание и почувствовал, как тают его силы, ибо начала действовать магия. Он, впрочем, опоздал буквально на мгновение и не успел исчезнуть раньше, чем рыжебородый солдат заметил его и воскликнул: «Ага!», раздвинув ветки и глядя, казалось, прямо ему в глаза.
Эрагон не пошевелился.
А солдат все вглядывался в него и ничего не видел. Затем, нахмурившись, он пробормотал:
– Что за чертовщина… – И потыкал в куст копьем, едва не попав Эрагону в лицо. Эрагон впился ногтями в ладони; напряженные мышцы дрожали, ноги сводило судорогой. – Нет, черт побери, никого! – воскликнул рыжебородый и отпустил колючие ветки, тут же хлестнувшие Эрагона по лицу.
– Что там такое? – крикнул второй патрульный.
– Да ничего, – ответил рыжебородый, снял шлем и вытер вспотевший лоб. – Глаза мои, видно, что-то дурят.
– И чего этому ублюдку Бретану от нас надо? И так мы в последние два дня почти не спали!
– Вот именно. Король наш, похоже, в отчаянии, раз так нас гоняет… Честно говоря, я бы предпочел и вовсе не находить того, кого мы ищем. Кто бы там он ни был. И не то чтобы я такой уж слабак или трус, да только того, кто способен Гальбаторикса в замешательство привести, нам лучше и вовсе избегать. Пусть Муртаг и его чудовищный дракон ловят этого таинственного беглеца, верно я говорю?
– Если только нам еще и Муртага искать не придется, – заметил третий всадник. – Ты же не хуже меня слышал, что он говорил, этот Морзанов ублюдок.
Солдаты примолкли; над дорогой повисла нехорошая тишина. Затем один из них, стоявший на земле, вскочил в седло, натянул левой рукой поводья и сказал:
– Держал бы ты свою пасть на замке, Дервуд. Больно много ты говорить стал.
После чего все шестеро пришпорили своих скакунов и поскакали по дороге дальше на север.
Как только смолк стук копыт, Эрагон завершил заклинание, протер кулаками глаза и положил руки на колени. Потом он долго и от души хохотал, качая головой, восхищенный тем, насколько сильно отличалось только что пережитое им приключение от всех тех, что выпали на его долю, пока он рос в долине Паланкар. «Да мне и в голову прийти не могло, что со мной такое случиться может!» – думал он.
Заклинание, которым он воспользовался, состояло из двух частей: первая позволяла лучам света окутать его тело так, что оно становилось невидимым, а вторая надежно защищала его от других заклинателей, которые могли бы почуять, что он применил магию. Основным недостатком этого заклинания было то, что оно не могло скрыть следы ног – потому и нужно было застыть на месте, как статуя, на время его действия – и тень того, кто его произнес.
Выбравшись из колючих зарослей, Эрагон помахал над головой вытянутыми руками, разгоняя кровь, и повернулся лицом к тому оврагу, из которого выехали солдаты. Вопрос о том, что же все-таки сказал Муртаг, не давал ему покоя.
– Ах!..
Сон,