Широкая, как хвост кобылы, кровавая полоса протянулась по полу у ног раззака, когда он откинул назад тяжело набухший кровью плащ и вытащил из-под него лук с вложенной стрелой. Быстро подняв лук и прицелившись Эрагону в грудь, он выпустил тяжелую стрелу, которая должна была пробить противника насквозь.
Но Эрагону удалось на лету отразить ее с помощью посоха.
Затем, словно эта попытка ровным счетом ничего для него не значила и была всего лишь неким предварительным ритуальным действом, предшествующим началу поединка, раззак склонил голову, положил свой лук на пол, поправил капюшон плаща и медленно, но решительно вытянул откуда-то из недр своих темных одежд древний меч. Эрагон тем временем расставил ноги на ширину плеч и крепко ухватился обеими руками за посох.
Они бросились друг на друга одновременно. Раззак попытался с одного удара разрубить Эрагона пополам, от ключицы до бедра, но тому удалось уйти от удара и, перехватив посох, с силой ударить острым концом раззаку под клюв, пробивая хитиновые пластины, прикрывавшие ему горло.
Сильная судорога прошла по телу раззака, и он рухнул на пол.
Эрагон посмотрел в лишенные век черные глаза ненавистного своего врага и вдруг почувствовал, что у него подкашиваются ноги. Он резко отвернулся к стене, и его вывернуло наизнанку. Утерев рот, он выдернул посох из тела раззака и прошептал:
– За нашего отца! За наш дом! За Карвахолл! За Брома!.. Я отомстил. И пусть твое тело так и сгниет здесь, проклятый раззак.
Затем Эрагон вытащил из темницы Слоана, который по-прежнему был погружен в зачарованный сон, взвалил его на плечи и пошел обратно во внешнюю пещеру. На обратном пути он, положив мясника на пол, обследовал те туннели и проходы, в которые до этого еще не заглядывал. Там он обнаружил немало всяких смертоносных приспособлений, оружия и ядов, в том числе металлические сосуды с маслом сейтхр, которые немедленно уничтожил, чтобы больше никто не смог воспользоваться этим жутким, разъедающим плоть веществом во имя осуществления неких злокозненных планов.
Горячие солнечные лучи прямо-таки обожгли лицо Эрагона, когда он, спотыкаясь, выбрался из хитросплетения туннелей. Стараясь не дышать, он поспешно миновал зловонную тушу мертвого летхрблака и подошел к самому краю огромной пещеры, глядя с высоты Хелгринда на далекие холмы внизу. На западе виднелся столб оранжевого дыма или пыли над той дорогой, что соединяла Хелгринд с Драс-Леоной, и Эрагон догадался, что это скачет отряд всадников.
Правое его плечо и бок уже ныли от усталости, все-таки весил Слоан немало, и он переложил мясника на другое плечо. Смахнув капли пота со лба, он пытался решить, как же ему все-таки спуститься отсюда на землю да еще и с такой тушей. До земли от края пещеры было что-то около пяти тысяч футов.
– Это же почти целая миля! – прошептал он. – Если бы здесь была хоть какая-то тропинка, я бы запросто спустился даже со Слоаном на плечах. Значит, придется собрать все силы и опустить нас на землю с помощью магии… Да, разумеется.