Глава поселения выставил подбородок, сделал глубокий вдох и заговорил громко и отчетливо:
– Римское правосудие? Плевал я на римское правосудие!
Центурион уже замахнулся, чтобы ударить арестованного кулаком, но магистрат махнул рукой, останавливая его.
– Нет! Позволь ему говорить. Позволь ему самому еще более показать свою вину в глазах закона и перед лицом этих людей!
Воин неохотно опустил руку. Искербел презрительно скривил губы, прежде чем заговорить снова.
– Естественным правосудием была смерть этого вольноотпущенника, проклятого сына шлюхи. Он пришел в наше поселение, чтобы забрать наше зерно, наше масло, все, что у нас есть, что имеет хоть какую-то цену. Когда мы отказались выполнять его требования, он угрожал, что заберет наших детей. Коснулся рукой одного из сыновей нашего народа, и тогда я умертвил его. Случайно, не имея такого намерения.
Авфидий покачал головой.
– Это не имеет значения. Потерпевший исполнял свои законные обязанности. Взимал долг по поручению своего хозяина.
– Того хозяина, который дал в долг нашему поселению, три года назад, когда случился неурожай. И который каждый год повышал лихву так, что мы уже никогда не смогли бы расплатиться с долгом.
Магистрат пожал плечами.
– Возможно, и так, но это законно. У вас было соглашение с сенатором Аннеем, заключенное через его поверенного. Ты знал его условия, ставя на нем свою печать от имени твоих селян. Таким образом, сенатор действовал в соответствии с законом, требуя полной выплаты долга.
– Полной, да еще с лихвой. Которая составила почти половину размера самого долга! Как мы можем с ним расплатиться? И не одни мы стали жертвой этого мерзкого пса.
Искербел повернул голову, обращаясь к толпе:
– Вы все знаете того, кого я убил. Мерзкого Демокла, который обманул не только народ моего селения, но и других почти всех селян этой области. Его люди уже схватили сотни человек из нашего племени, когда те не смогли расплатиться с его хозяином. Большую их часть приговорили к работам на рудниках, в горах. Там они будут работать, пока не умрут от изнеможения или не будут похоронены заживо в обрушившихся тоннелях. Не требуется и напоминать, какой ужас творится на этих рудниках!
Авфидий улыбнулся.
– Но ты все-таки решил напомнить. Искербел, всем хорошо известна судьба тех, кого приговорили к рудникам. Однако это вполне заслуженное наказание для всех, кто нарушил закон.
– Ха! Тебе ли говорить о законе. Законе, который принесли нам римляне на остриях мечей. Законе, служащем лишь инструментом для оправдания кражи нашего золота, нашего серебра, наших земель, наших домов, нашей