– Вот что мы ответим первому копейщику!
Катон пошел к ним, не в силах сдержать смех. Увидев его, Макрон ухмыльнулся.
– А вот и твой папочка!
Он посадил малыша себе на коленки, а потом поставил на пол, слегка подталкивая.
– Иди, поздоровайся.
Луций замешкался, неуверенно глядя на своего отца и сунув в рот пальцы правой руки. Катон тепло улыбнулся и присел, чтобы не нависать над ним. Выставил руки.
– Луций, иди сюда, мальчик мой.
Ребенок не сдвинулся с места, наклонив голову и глядя на Катона исподлобья, будто так он мог от него спрятаться.
Катон подвинулся вперед на шаг и решил попробовать снова.
– Подойди, Луций… иди, я тебя не съем.
И заставил себя улыбнуться, когда его сын резко развернулся и обхватил колено Макрона.
– Ой, да ладно тебе! – сказал Макрон, хмурясь. – Он может до усеру напугать варваров с волосатыми задницами, но ты же лучше их, маленький воин. Давай.
Макрон поднял Луция, разворачивая, и поглядел на Катона поверх плеча малыша.
– Это префект Катон, один из отважнейших воинов и лучших командиров во всей нашей армии. Тебе повезло, что он твой папа. А теперь, парень, поздоровайся, как положено.
Луцию ничего не оставалось, кроме как поглядеть на отца, застенчиво улыбаясь.
– Пивет.
Катон ощутил укол ревности, завидуя, что Макрон первым пришел к ребенку знакомиться. Надо было ему подождать, дать Катону шанс. Но эти недостойные мысли мгновенно исчезли. Катон прекрасно понимал, что его друг не делал этого намеренно. Просто, к сожалению, сам он слишком долго спал. И теперь надо это исправлять.
Кроме того, возможно, большой шрам на его лице мог выглядеть пугающе. Катон сел перед сыном и медленно протянул руки, а затем взял Луция. Решив последовать примеру Катона, он поднял сына и, надув щеки, прижал губы к мягкой коже на его животе и дунул.
Луций пронзительно вскрикнул от страха и начал реветь, размахивать крохотными кулачками и брыкаясь ногами. Катон опустил его и с тревогой поглядел на ребенка.
– Что я не так сделал? Ты в порядке? Макрон, что с ним такое?
Макрон удивленно прищелкнул языком.
– Понятия не имею. Мгновение назад ему это нравилось. Сам видел.
Луций продолжал визжать, по его пухлым щекам катились слезы, в широко открытом рту виднелись два крохотных, будто белые жемчужины,