Ночь в Новом Орлеане. Извас Фрай

было всего в его виде! Он был на одно лицо с Джеральдом Батлером и в тоже время, так от него отличался. Три складки на его лбу. Они не были отталкивающими, они выражали его темное, болезненное прошлое. Они как дюны в пустыне выражали его мужской лоб. Короткие черные волосы. Они сливались с безлунной ночью и стремились ввысь. Большие волосы стремятся вниз и скрывают человека, закрывая его. Короткие волосы впускали в себя вселенную, направляя душу к звёздам. Густые брови защищали его мраморные глаза. Они смотрели на бутылку с сожалением. Ведь ясно, что он что-то ищет и не как не может найти. Вся его жизнь – поиск. Вечная служба, к которой он принудил себя сам. Глаза не смотрели на соседку, но Джесс чувствовала, что они прожигают её насквозь.

      Когда Кришна открыл рот, люди увидели в его глотке не язык и не слюни, а целую вселенную со звёздами и мириадами галактик. Они растворились в ней. Так и Джесс увидела в глазах соседа необъятные миры, которые манили своей красотой, и отталкивали, поражая своей бесконечностью.

      Короткие усы, бакенбарды и бородка сливались воедино. Все его яство было сосредоточено на бутылке. Бутылка была его всем. Возможно последним, что осталось. Она не знала. Откуда ей было знать? И всё же, ей казалось, что она знала этого парня еще до рождения. Как второе Я. Бутылка была его миром. Что может быть интереснее бутылки? Бутылка молчит и всегда готова выслушать. Виски не задает глупых вопросов. Он понимает тебя с полуслова. Виски успокоит. Виски наполнит твою жизнь смыслом. Виски сделает тебя счастливым. Он – твой лучший друг. Ты ему нужен, а он нужен тебе. И если он тебе понадобится – он тут как тут. И что же получается, виски – во много раз лучше человека?

      Да.

      Безусловно.

      Мужчина справа проявил признаки жизни, запрокинув левую руку нашей героине на плечо. Следующим шагом был поцелуй. Джесс ударила его по лицу. Тот взвыл от ярости и ударил в ответ чуть ли не на порядок сильнее. Джесс упала на пол, но нападающему было мало. Из его гадкого костюма донеслись световые блики ножа.

      Мужчина слева схватил нападающего за запястье и сильно его сжал. Тот обмяк, выронил нож и упал замертво.

      Он убил его одним прикосновение. Кто он?

      – Спасибо, – тихо поблагодарила Джесс, еще не отойдя от недавно случившегося, что совсем не заметила, что говорит по-русски, а откуда парню знать её язык?

      – Не за что, – сказал он с чистым акцентом, – я влюбился в это место, всего один раз зайдя сюда и увидев Блока на одной из салфеток, – продолжал он, помогая ей встать.

      – Блока?

      – Да. На английском. «Ночь, улица, фонарь, аптека». Я до сих пор нашу с собой эту салфетку.

      Он протянул ей старую бумажку, на которой ручкой, чёрными чернилами по красному было написано:

      A night, a street, a lamp, a drugstore

      A meaningless and dismal light

      A quarter century outpours —

      It’s all the same. No chance to flight.

      You’d die and rise anew, begotten.

      All would repeat as ever might:

      The street, the icy rippled water,

      The store, the lamp, the lonely night.

      – Лучшее стихотворение