В молодости, я жил впечатлениями. Смыслом моей жизни было получить драйв – без него я не видел смысла существования. И только сейчас, под дождем и без зонтика, я крикнул на никому не известном здесь языке:
– На что я, блядь, потратил жизнь?! На бумажки? У меня есть деньги. Много денег! И ни капли радости! Ни грамма души.
Я проорал эти слова очень громко, потому что сдерживаться – вредно для здоровья. А прохожие смотрели на меня без удивления. Подумывая, наверное: «Что это за психопат?! Что это за язык? Русский?! Так он еще и русский! Лучше отойти подальше, пока не поздно». И отходили, конечно же.
В то время, я как раз допил кофе, купленный за два доллара, в одной дешевой кофейне и теперь шел под дождем в куче с этими людьми. Совершенно один. Никого больше. А идти еще было два километра. И денег на такси не было. Да что вообще за неудачник этот я?!
Мой взгляд упал на человека во всем чёрном. Только кожа белая, а так чисто чёрное пятно, как чернильная клякса на бумаге истории. Он стоял как отшельник. Прижавшись к стене и упираясь в неё левой ногой, он смотрел в небо, на падающие капли дождя.
Когда я поимел неосторожность пройти мимо, он как по крику поднял глаза и показал лицо. Мы встретились взглядами. Два мира сошлись воедино. Его лицо застыло в ужасной ухмылке.
– Рад видеть тебя, сэр …, – сказал он, протягивая руку.
– Не стоило вспоминать моё старое имя, но я вас тоже, – ответил, без малейшего удивления, даже с любопытством, будто встретил старого друга.
– Можно на «ты». Ты помнишь моё имя.
– Нет.
– Ах да, тогда напомню. Рад снова познакомиться, Смерть, со всем почтением.
– Мы не знакомы.
– Ох, ошибаешься! Каждый человек встречается со мной чуть ли не каждый день. Помнит ли он – его проблемы. Само его существование – лишь моя прихоть.
– Тогда рад снова вас видеть, сэр Смерть. А что, я уже умер?
– А ты был жив? Странно, я и не думал, каким наивным ты станешь.
– Я бы с удовольствие поболтал, но дождь…
– Да-да, извини, пройдем в кафе. Я угощаю. Когда встречаешь старых врагов, которых считаешь друзьями, экономить недопустимый грех.
– Премного благодарен.
Всегда под вежливостью скрывается угроза и презрение. Вряд ли существует хоть что-то, что бы я презирал больше, чем это создание. Но отказываться не позволял желудок. Я как раз был голоден, и почему бы не злоупотребить щедростью Смерти. Да что там, я ведь это постоянно делаю, когда она приноровит обнять меня.
– Так что случилось-то? – Спросил я, посербывая принесенный кофе, на фоне падающих на окно капель дождя. Лучшие слова во всем мире.
– Твои девочки…
– Какие девочки?
– Не