Ее взгляд перешел на столик мистера Рэфьела. Главное, что о нем было известно, – это то, что он каждый год приезжал в Вест-Индию и был очень богат, полупарализован и похож на старую, сморщенную хищную птицу. Одежда висела на нем мешком. Ему, должно быть, было лет семьдесят, восемьдесят или даже девяносто. Проницательные глаза, частенько груб с окружающими, хотя люди редко на него обижались – частью из-за его богатства, а частью из-за масштаба его личности, которая обладала свойством заставлять других верить в то, что он имеет право на грубость.
Рядом с ним сидела его секретарь, миссис Уолтерс. У нее были волосы цвета спелой кукурузы и приятное лицо. Иногда мистер Рэфьел бывал с ней непростительно груб, но молодая женщина, казалось, этого не замечала – она была не столько раболепна, сколько просто не обращала на него внимания. Вела себя миссис Уолтерс как хорошо вымуштрованная больничная сиделка. А может быть, подумала мисс Марпл, она и есть профессиональная сиделка?
Высокий, симпатичный молодой человек, одетый в белый пиджак, подошел к мистеру Рэфьелу и встал рядом с его стулом. Старик поднял голову, кивнул, а затем указал ему на стул. Молодой человек сел, как ему и велели. Скорее всего, это мистер Джексон, подумала мисс Марпл, его камердинер и медбрат.
На изучение мистера Джексона она потратила чуть больше времени.
В баре Молли Кендал потянулась и сняла туфли на высоких каблуках. С террасы к ней подошел Тим. На какое-то время они оказались в помещении одни.
– Устала, милая? – спросил мужчина.
– Немножко. Что-то сегодня гудят ноги.
– Не слишком ли тебе тяжело? Я имею в виду все это… Я ведь знаю, какая это тяжелая работа. – Кендал в волнении посмотрел на жену.
– Не говори глупостей, Тим, – рассмеялась она. – Мне все это нравится. Все просто великолепно. Иногда мне кажется, что мой самый заветный сон стал реальностью.
– Ты права, здесь прекрасно, особенно если ты постоялец. Но вот руководить всем этим шоу – совсем другое дело.
– Ну, за все на свете ведь надо платить, не так ли? – В голосе Молли звучала спокойная уверенность.
Тим Кендал нахмурился.
– И ты думаешь, что все идет, как надо? Что мы достигли успеха?
– Ну конечно!
– И ты думаешь, что никто не говорит: «Все не так хорошо, как было у Сандерсонов?»
– Естественно, кто-то так скажет – всегда найдутся такие люди. Но это будут только какие-нибудь старые ворчуны. Уверена, мы ведем дело намного лучше, чем Сандерсоны. Мы более яркие. Ты очаровываешь всех этих старушек и умудряешься выглядеть так, будто готов заняться с разочаровавшимися в жизни сорока и пятидесятилетними дамами любовью прямо на месте. А я пожираю глазами стариков и заставляю их чувствовать себя настоящими кобелями – или, для особо сентиментальных, превращаюсь в маленькую, беззащитную девочку, которой им так не хватает… Поверь мне, наши роли расписаны просто