Поблагодарив соседку, светлая погрузилась в изучение своей легенды, и сама не заметила, как задремала. Бри не стала ее беспокоить, понимая, как нелегко приходится соседке в академии Растона. Она сама недавно была нейтральной и, будь такая возможность, тьму бы не выбрала. Но ее, также как и Леа, лишили возможности выбора. Важной, ценной и значимой возможности в наши дни.
Девушка проснулась около полуночи от душераздирающего детского плача. Она вскочила с кровати и выбежала в коридор в поисках его источника. Откуда в академии младенцы? Но звук не становился ни ближе, ни дальше. Он, словно следовал за ней, звенел в ее голове. Высокий, надрывный, душераздирающий и мерзко громкий. Она разрывалась между противоположными чувствами – немедленно помочь ребенку и заткнуть уши, чтобы прекратить пытку. Но затыкать бесполезно. Звук находился прямо внутри нее и мелкой вибрацией растекался по венам, разливая в голове тугую боль.
– Леа, ложись в постель, – на пороге комнаты, в ночнушке, застыла Бри. – Не знаю, что ты там слышишь, но этого нет на самом деле. Вас, шпионов, так обучают.
– Обучают? – жмурясь от невыносимого звона, не поняла она.
Соседка лишь пожала плечами и вернулась под одеяло. Леа не знала, что существует огромное количество пыток, при помощи которых можно получить необходимую информацию. Шпион должен быть устойчив и готов ко всему. Пытки лишением сна и детским плачем, наравне со звуком монотонно капающей воды, чередованием яркого света и полной тьмы, визжащей сирены – одни из коварнейших. Через несколько часов такого воздействия нетренированный боец может сойти с ума и выложить все, абсолютно все. Даже продать собственную мать, лишь бы прекратить ужасающие терзания, от которых может наступить сумасшествие. Мир светлой был лишен подобных знаний. Мир академии Растона – дышал ими. Каждую ночь шпионов тренировали, чтобы во время настоящей операции они не раскололись.
Пошатываясь от головокружения и головной боли, Леа добрела до кровати, убрала коробку с платьем на тумбочку и, забравшись под одеяло, попробовала уснуть. Сон не шел. Тело ломило от физической и эмоциональной усталости, а вместо отдыха – громкий непрекращающийся детский плач, срывающийся на визг и истерику. Через час сознание покинуло светлую, отключившись от перегрузки. За ночь еще дважды она просыпалась. Сначала от звука падающих капель воды, затем от звука скребущих по стеклу ногтей. Каждый раз примерно через час сознание не выдерживало нагрузки.
Наутро соседка едва растолкала Леа. Через два